В конце сентября новый "областной центр" Луганской области, город Северодонецк всколыхнула новость – переселенец пытался вскрыть себе вены банковской картой в приемной местного градоначальника. В данном случае не все однозначно и остаются вопросы как к самому переселенцу, так и к властям. Свою попытку самоубийства мужчина объяснил усталостью от войны и переездов, отсутствием жилья и поддержки со стороны властей. Примечательно, что в комментариях многих вынужденных переселенцев Луганщины действительно часто встречаются такие слова, как усталость и одиночество, подкрепляемые обреченным взглядом и отсутствием веры в позитивные изменения в ближайшем будущем. В качестве орудия для суицида переселенец выбрал пластиковую банковскую карту и не смог нанести себе более-менее серьезные увечия, лишь исцарапав руки до крови. Как он позже рассказал прибывшим на место происшествия медикам и правоохранителям, к такому шагу привело отчаяние. В свою очередь, медики, ранее помогавшие мужчине, рассказали о его инвалидности из-за травмы позвоночника, голодовках и отсутствии денег на лечение. "Здесь я никому не нужен, я это вижу. Мне не хотят платить пенсию по инвалидности, возмещать задолженности по регрессу", - прокомментировал свои действия переселенец. Слова мужчины подтверждают переселенки из Хрустального и Кадиевки. Ольга и Светлана в настоящее время живут в подконтрольных украинским силовикам городах области Лисичанске и Северодонецке. "Чувствую ли я поддержку? Разве что со стороны родственников, оставшихся на оккупированных территориях: они пытаются убедить, что не стоит опускать руки и возвращаться в этот ад, но здесь тоже пока нет ничего. Ни жилья, ни работы. Естественно, спасение утопающих это дело рук самих утопающих, но за два года я просто устала. Постоянное напряжение и неизвестность", - говорит 42-летняя Ольга. Переселенка из Кадиевки Светлана, в свою очередь, считает, что у нее сегодня нет абсолютно никаких перспектив: вернуться домой на оккупированные территории 63-летняя женщина не может из-за активной проукраинской позиции, а прожить на пенсию в Северодонецке получается только благодаря финансовой поддержке сына, ездящего на заработки заграницу. "Вешаться или резать вены я, конечно, не готова, но из-за постоянного страха, неизвестности и нужды выживать без ничего, здоровье сильно сдало в последнее время. Иногда кажется, что таких, как я, специально поместили в такую ситуацию и проводят эксперимент, наблюдают, высчитывают что-то. Это, наверное, интересно смотреть, как человек со второй группой инвалидности пытается лечиться, есть и оплачивать жилье на пенсию, подтвердить право на которую очень сложно. А ведь я не одна такая, так что эксперимент, получается, массовый", - считает переселенка. По информации чиновников Луганской областной военно-гражданской администрации, на 1 сентября 2016 года в области городскими и районными управлениями соцзащиты населения зарегистрировано 285 тысяч 643 внутренне перемещенных лица, составляющих 253 289 семей. Из общего количества учтенных 23019 — дети, 7785 — инвалиды, 208 083 — пенсионеры. Впрочем, усталость, неуверенность и психологическое напряжение ощущают не только пенсионеры. Как рассказал 37-летний переселенец из Луганска Виктор, за последний год он сменил четыре места работы и сейчас продолжает искать варианты, попутно пытаясь объяснить двум своим детям, что "все будет хорошо и стрелять больше не будут". "Пока в Северодонецке. Вертимся, как можем. Устали все. Бывает, нервы не выдерживают. Поддержка как-то не ощущается пока. Наверное, кому-то помогают. Нам не давали ни жилья, ни работы. Больше всего бесит, когда говорят по телевизору, или в интернете пишут, что переселенцы - это нахлебники. Мол, из-за них и преступность растет, и экономика падает, и в садиках все места позанимали. Я сначала думал, что такое может быть где-нибудь в Киеве или Харькове, пока не нарвался на волну негатива в Северодонецке", - говорит мужчина. Наличие указанных проблем признают чиновники и социологи. По словам министра Министерства по вопросам оккупированных территорий Вадима Черныша, в настоящее время наблюдается "мягкая" дискриминация и нарушение прав переселенцев. Министр также считает, что "переселенцы создают нагрузку на социальную инфраструктуру". "Если говорить о государстве в целом — мы в конфликте. И даже есть общины, которые непосредственно не на линии соприкосновения, но поражены конфликтом. Львов, Днепр. Потому что переселенцы создают нагрузку на социальную инфраструктуру — школы, детские сады. И в некоторых общинах мы видим напряжение между местными и прибывающими... По закону за ВПЛ отвечает Министерство социальной политики, однако мы стараемся влиять на этот процесс. Очень много прав нарушается. Своего рода «мягкая» дискриминация", - говорил Черныш летом 2016 года. В свою очередь Киевский международный институт социологии обнародовал данные исследования об отношении украинцев к гражданам, переехавшим из зоны конфликта в другие регионы. По данным социологов, информацию о переселенцах украинцы преимущественно получают из средств массовой информации - 65% опрошенных. "43% украинцев относятся к переселенцам положительно, 47% — нейтрально и всего 7% - отрицательно. Только 18% опрошенных считают, что из-за перемещенных лиц растет уровень криминогенности, только 11% ощутили рост социальной напряженности", - говорится в отчете киевских социологов. Однако, по словам арт-активиста, общественного деятеля и переселенца из Луганска Ярослава Минкина, средства массовой информации продолжают быть главным фактором в формировании общественного мнения о переселенцах. Как отмечает Минкин, часть подаваемой в СМИ информации продолжает влиять на формирование негативных стереотипов. В тройке регионов-лидеров по части негативных информационных вбросов активист называет Луцк, Чернигов и Кременчуг. "В Кременчуге один из руководителей полиции транслировал через СМИ опасные вещи. Например, говорил, что переселенцы усугубляют криминогенную ситуацию в регионе. Журналисты это просто принимали, как прямую речь, и не добавляя никаких комментариев, публиковали. Ситуация сложилась такая, что найти там переселенцев стало просто невозможно. Они скрываются и не заявляют о себе. В Луцке ситуация просто ужасная. Когда в реке нашли тело человека, комментарий одного из чиновников был примерно таким: "А может это переселенцы так играют", - рассказал Минкин. Что касается Луганской области, то ряд временно-перемещенных лиц из городов Северодонецк и Лисичанск отметил, что накопившуюся нагрузку, усталость и страх они могут разделить только с родственниками или сами с собой. По словам переселенцев, они попросту не знают, к кому обратиться для оказания помощи, или не верят, что кто-то сможет помочь. "В очередной раз я захожу в интернет, читаю новости, и вижу, как кто-то на Западной Украине или в Киеве вещает с трибуны: "это все переселенцы, они во всем виноваты, это они звали Путина и Россию. Из-за них гибнут украинцы". После такого уже не знаешь, чего ты на самом деле хочешь. Продолжать выживать в Украине, или бросить все и поехать в Луганск. Только вчера читала, что замглавы Нацполиции Троян повально обвиняет переселенцев в росте количества краж. Психологически очень тяжело. Постоянно между молотом и наковальней. Нужен ли мне психолог? Возможно, но денег на это нет", - рассказала луганчанка Наталья, проживающая в Северодонецке. Одним из немногих мест, где переселенцы могут рассказать о своих проблемах и получить хоть какую-то поддержку на сегодня есть горячая линия губернатора Луганской области – 0800505107. Также переселенцы могут обратиться к советнику по вопросам временно-перемещенных лиц в Луганской области. Юрий Писаревский - куратор Координационного центра помощи переселенцам в городе Рубежном. Телефон - 066 695 2231, электронный адрес - pisarevskyi@radnyk.org. К советнику можно обращаться по вопросам предоставления консультаций по социальным выплатам, предоставления консультаций по восстановлению документов, консультаций по юридическим вопросам, по трудоустройству, а также за помощью в решении жилищных вопросов. Пока, пожалуй, это наиболее широко известные контакты представителей власти, к которым переселенец может обратиться за помощью. Открытым остается вопрос, что причины психологической напряженности и проблем переселенцев Луганщины в частности и страны в целом остаются прежними: отсутствие жилья, пенсий, работы и гарантий безопасности. Видимо, раз и навсегда помочь тем, кто готов резать вены, усилиями одних психологов не получится, и придется искать или создавать с нуля и жилье, и условия для проживания в нем. "ОстроВ", Луганская редакция * Проект осуществляется при финансовой поддержке Правительства Канады через Министерство международных дел Канады
