Научное «пиратство»:все законно,но открытия делают украинцы, результатами пользуются американцы

Еще несколько лет назад луганские ученые-химики вплотную подошли к разгадке успешного лечения рака и ряда других болезней, считающихся неизлечимыми. Казалось бы, – научная сенсация, открытие, достойное всеобщего внимания и всяческого поощрения, но…

Но не забывайте, где мы живем.

В нашей стране есть идеи и талантливые люди, но всегда не хватает материальных ресурсов и собственных инвестиций. Мы ждем, что нам поможет «заграница», придет важный «дядька» и даст денег под наш «крутой проект». Но даже, когда такое случается, мы обнаруживаем, что вдруг результаты кропотливой работы приносят пользу… кому-то, но… не нам, не нашей стране.

 А если такого «дядьки» и вовсе нет, идеи долго витают в воздухе до тех пор, пока кто-то предприимчивый не «перехватит» их ради своих интересов и выгод.

Так и в этой истории. Столкнувшись с необходимостью применить свое научное открытие, (как минимум, запатентовать), ученые оказались заложниками ситуации. Патентовать изобретенные вещества в Украине было бессмысленно, в США – дорого (почему – об этом ниже). Да и оба эти пути, в общем-то, не решили бы ровным счетом ничего. Ведь патент на химические соединения – это еще не лекарство от рака, а чтоб изготовить лекарство, нужны интерес и инвестиции или фармакологических предприятий, или государства. А именно этого – не было.

Потому химикам свои научные амбиции пришлось проявлять иначе – чтобы труд не пропадал даром, нужно было хотя бы публиковать статьи о своей работе в международных научных вестниках. В научной среде так принято. Результат не заставил себя ждать: проигнорированные в Украине разработки вскоре пригодились американцам. Выведенные в Луганске формулы нашли применение в создании новых американских лекарств, которые хотя еще и не поставлены «на поток», но уже тестируются.

Луганчане  теперь читают об этом… во все тех же международных вестниках. И хотя американцы благосклонно «передают приветы» коллегам из Луганска  (т.е. в конце каждой такой публикации указывают ссылку на то, что использовали разработки луганчан), ни славы, ни денег нашим ученым это не добавило. Но с этого неприятности луганчан только начались.

 В начале 2009-го года финансирование лаборатории сократили до минимума. Продолжать исследования на том же уровне стало невозможно.

Жертвы научного «пиратства»

Репутация научно-исследовательской лаборатории «Химэкс», которая работает на базе кафедры химии Восточноукраинского национального университета имени В. Даля, в научном мире безупречна: лабораторию считают одним из признанных мировых (!) лидеров в своем исследовательском направлении.

Ее сотрудники – известные ученые-химики. И если еще недавно они занимались – и весьма успешно – разработками и изобретением веществ, активных против таких заболеваний, как рак, СПИД, болезнь Паркинсона, диабет и других, то сегодня все при лаборатории остались работать лишь два штатных сотрудника и двое работают по совместительству. Часть сотрудников ушли в прошлом году. Ученым, оказавшимся в одном шаге от разгадки лечения рака и СПИДа, объяснили: в стране кризис, и денег на науку нет.

В этом году лаборатории исполнилось 10 лет. Ее создали в стенах университета еще в 1999 году, по специальному заказу Министерства науки и образования Украины. В соответствии с поставленной Министерством целью, лаборатория должна была заниматься «разработкой веществ, ранее неизвестных».

В лаборатории собрали лучших ученых-химиков. Изначально их было семь человек. Возглавил ее ныне покойный Виктор Абраменко, а Сергей Кривоколыско стал научным руководителем.

Кривоколыско уже в то время был хотя и молодым, но очень перспективным ученым. Степень «доктор наук» - Российской Федерации и Украины – он получил достаточно рано: защитился в 30 лет, причем защита проходила в МГУ, а научным руководителем докторской диссертации был известный ученый Юрий Шаранин. В настоящее время имя Сергея Кривоколыско широко известно среди химиков всего мира.

С момента создания лаборатории «Химэкс» и для Сергея Кривоколыско, и для всей команды, научные разработки были не столько работой, сколько возможностью самореализации.

И, как показала практика, уже в первые годы существования лаборатории ученые изобрели уникальные вещества, эффективные в борьбе с раком и другими тяжелыми заболеваниями.

И, конечно, ученые были неприятно удивлены, когда узнали, что эти вещества их авторства в качестве компонентов новых лекарств проходят научные испытания в крупной зарубежной фармацевтической кампании. Научные разработки наших ученых использованы без их ведома, хотя и законным путем.

Как можно было таким образом воспользоваться чужим открытием?

Дело в том, что, как все ученые, луганчане публикуют результаты своих наработок в научных вестниках. А результаты исследований лаборатории «Химэкс» публиковались преимущественно в международных журналах. И хотя публикации уже сами по себе обеспечивали ученым авторское право, американцев это особо не смущало. Они взяли всю необходимую информацию из публикаций луганчан, и, основываясь на ней, начали свои испытания. Теперь они точно так же публикуют свои результаты в научных вестниках – вот только свои результаты незамедлительно патентуют, чтоб никто другой не воспользовался. А чтоб избежать претензий по части нарушения авторских прав, в своих публикациях американцы ссылаются на луганских ученых: дескать, первичные разработки проводились в Украине, спасибо ученым из Луганска.

Но что значат эти ссылки для настоящих авторов, если американцы продвинулись на несколько шагов вперед без прямого участия луганских химиков, но благодаря их заслугам?

Чтобы было понятно, насколько серьезные разработки провели луганчане, расскажем о самих веществах. Эти химические соединения показывают высокую избирательную активность против раковых клеток. Известно, что рак поддается лечению на начальной стадии, путем проведения химиотерапии. Химиотерапия переносится пациентами очень тяжело. Новые вещества, полученные в результате исследований лаборатории «Химэкс», убивая больные клетки, оставляют живыми здоровые, таким образом, практически не имея побочных эффектов.

Особенности национального патента

Сергей Кривоколыско об этих разработках рассказывает с горечью и уже в прошедшем времени.

На вопрос, почему не запатентовали свои вещества сразу, не защитили их от посягательств, ученый отвечает:

«У нас было два пути – опубликовать результаты в научных вестниках с расчетом на то, что они вызовут интерес, или запатентовать вещества на территории Украины. Мы выбрали первый путь, так как второй бесперспективен: в нашем государстве дальше патента ничего бы не продвинулось, по причине большой затратности такого проекта. К тому же, в Америке украинский патент недействителен, и защиту авторских прав он не дает. Чтобы американцы не смогли воспользоваться нашими разработками, мы могли запатентовать их в США. Но это невозможно. Во-первых, это стоит огромных денег, а во-вторых, нашу работу инициировало и финансировало Министерство науки и образования, и фактически нам она не принадлежит. Только министерство компетентно решать, патентовать ли наши разработки за рубежом. А ведь затраты идут не только на сам патент, но и на его содержание. У государства таких денег нет».

Ученый рассказывает, что американцы нередко делают подобные вещи. Они берут готовые результаты, используют их в своих разработках, при этом ссылаясь на первоисточник. После чего создают патент и распространяют его во всех развитых странах, в том числе, в России и Украине (здесь имеется ввиду не столько экономическая развитость, сколько научная). Таким образом, единственными хозяевами таких «коллективно-международных» разработок являются фармацевтические компании Америки, бюджет которых позволяет создавать и содержать патенты не только на своей территории, но и в других странах…

Для наших же талантливых соотечественников в нынешней ситуации изобретать нечто, нужное для общества, – себе дороже.

Нищие с… золотой медалью

Но проблема с патентами и авторскими правами уступает место другой проблеме, более насущной. В текущем году исследования в луганской лаборатории фактически свернуты, так что патенты сегодня – не самое важное. О дальнейшей судьбе лаборатории ученые ничего не знают. Все фактически пущено на самотек: в начале года резко перестало поступать финансирование, и химики были вынуждены самостоятельно принять решение об оптимизации штата. Например, в январе «родное» министерство перечислило… 2200 гривен.

«Разве можно было из этих денег выплатить зарплату сотрудникам? Не одному, а четверым?» – задает риторический вопрос Константин Фролов, соратник и коллега Сергея Кривоколыско. И перечисляет другие статьи расходов: реактивы, вещества, проведение анализов… На все это нужны немалые деньги, причем, в валюте.

Если даже до кризиса госфинансирование не покрывало всех расходов лаборатории, что говорить о сегодняшнем дне? Иногда сотрудникам приходилось вносить собственные деньги, чтобы купить недостающие реактивы или провести дорогостоящие анализы. В зависимости от сложности, стоимость последних – от 5 до 100 долларов.

 «Я параллельно занимаюсь предпринимательством, и ради дела для меня было не принципиально вкладывать иногда свои собственные деньги. Когда занимаешься исследованием, и провести какой-либо анализ необходимо, иначе вся работа застрянет на одном месте, я не жалел этих денег. Но сейчас этого уже делать не буду. Наука, как оказалось, в нашей стране никому не нужна. Когда мы получили 2200 гривен, я отдал зарплату одному сотруднику и добровольно написал заявление на отпуск за свой счет. Другого выхода не видел», - объясняет Сергей Кривоколыско.

Ученые подсчитали, что на три года им необходимо минимум 700 тысяч гривен финансирования – это с зарплатой всем, семи (столько их было, когда создали лабораторию), сотрудникам. То есть, в среднем по 19 500 гривен месяц.

В настоящее время химики занимаются преимущественно работами, начатыми в прежние годы – что-то заканчивают, «шлифуют», переписывают. Но это уже не те уникальные исследования, которые были недавно.

Ученые разводят руками: идей – масса, работать есть над чем, направление – крайне актуальное. Но вывод напрашивается сам собой: с таким отношением к науке Украина далеко не уйдет. 

Сергея Кривоколыско неоднократно приглашали в США, и в другие страны – работать на благо тамошней науки. Он – ценный ученый для химической отрасли, для фармацевтики. Но двустороннего сотрудничества, предполагающего достойное финансирование для проведения антираковых исследований на территории Украины, ему не предлагают: западной науке нужны свои эксклюзивные разработки. Ученый  же переезжать не собирается, на это у него масса личных причин.

Кроме того, перенимать опыт у наших ученых в свое время хотели коллеги из других стран. Например, хотел приехать в Луганск, чтобы поработать в лаборатории «Химэкс» профессор из крупного индийского университета. При том, что в Индии фармакология развита очень хорошо.

«Но еще до кризиса мне стыдно было говорить, какую зарплату он будет получать у нас. Мы смогли бы выделить ему всего пару тысяч гривен», - говорит Кривоколыско. 

Тем временем, пресс-служба Восточноукраинского национального университета радует новостями о научных достижениях альма-матер. Несколько дней назад пришло такое:

«Восточноукраинский национальный университет имени Владимира Даля на V Международном салоне изобретений и новых технологий «Новое Время» получил золотую медаль за значительный вклад в развитие исследовательской и инновационной деятельности в Украине и способствование росту ее авторитета за рубежом.

Среди инноваций, представленных ВНУ им. В. Даля, – разработки научно-исследовательской лаборатории «Химэкс». Она является одним из признанных мировых лидеров в отрасли каскадного регио- и стереоселективного синтеза новых, частично гидрированных, серно- и селеносодержащих пиридинов и их конденсируемых аналогов – перспективных синтонов для получения труднодоступных и неизвестных ранее функционально замещенных гетероциклов. Полученные вещества выступают препаратами для лечения глаукомы и диабета».

Сергею Кривоколыско сказал по этому поводу, что «о награде слышал, но не понял, кому именно она предназначена – университету в целом, лаборатории, кому-либо из ученых…»:

«Вообще, я читал новость об этом в интернете, но лично меня никто не информировал. Я спросил у коллег в университете, но никто ничего мне толком рассказать не смог. Там вроде бы не только мы отмечены, насколько я знаю, физики тоже».

Проректор по научной работе ВНУ им. В. Даля Юрий Осенин подтвердил «ОстроВ», что ситуация с лабораторией «Химэкс», в частности, и со всей научно-исследовательской частью, непроста.

«Сейчас действительно все непросто. Время такое. И тяжело не только лаборатории Кривоколыско – всем 29-ти научным школам университета финансирования не хватает. В нашем университете есть и другие уникальнейшие разработки, которым требуется финансовая поддержка – например, исследования, тесно связанные с наноэлектроникой. Во всем мире сейчас лишь в нескольких странах ведутся подобные исследования. А у нас они есть, и это очень высокий уровень. Но вопрос финансирования, он – не ко мне, и даже не к университету. Это вопрос – к государству. Но я скажу еще вот что: тяжелые времена были и раньше, и они были гораздо тяжелее. Однако, научные школы выживали, исследования велись, были публикации. Конечно, в гораздо меньших объемах, но работа продолжалась. И в тяжелые времена именно университет поддерживал ученых. Сейчас мы также стараемся это делать – вы видите, лаборатория не закрыта, она все-таки работает», - сказал он.

Говоря о конкурсе «Новое Время», Юрий Осенин пояснил, что, «во-первых, лаборатория «Химэкс» не единственная, отмеченная там, а, во-вторых, в университете узнали эту новость совсем недавно, поэтому просто не успели распространить».   

Елена Старых, «ОстроВ»