"Москва боится потерять свои символы". Как нацбезопасность зависит от украинской автокефалии

Об Украинской православной автокефальной церкви впервые на официальном уровне в Украине заговорили еще в 1917 году. Спустя столетие вопрос актуализировался с новой силой и, что немаловажно, наличием благоприятных факторов. В апреле 2018 г. , по инициативе Президента Петра Порошенко, Парламент одобрил обращение к Вселенскому патриарху Варфоломею о предоставлении Томоса (указа) об автокефалии Православной церкви в Украине.

О том, каким образом Россия пытается повлиять на это решение, возможных конфликтах в украинских религиозных общинах и почему признание Украинской Поместной православной Церкви сведет к минимуму "политическое православие" "ОстроВу" рассказали украинские религиоведы доктор философских наук Александр Саган и кандидат исторических наук Игорь Козловский.

Почему именно сейчас президент инициировал это решение об автокефалии Поместной церкви?

А.Саган: Этим вопросом занимались и предыдущие президенты Украины - Леонид Кучма, Виктор Ющенко. Если обратиться к истории, то впервые идея о Поместной православной Церкви была задекларирована делегатами Первого Всеукраинского военного съезда в мае 1917 года. А уже в декабре 1917 года была создана Всеукраинская православная Церковная Рада, которая выступила за автокефалию, созвала Всеукраинский Церковный собор, где было принято решение о создании независимой от Московского патриархата Украинской православной Церкви.

На сегодня эта проблема как никогда актуализировалась. Украина в 1991 году провозгласила политическую, но не добилась религиозной независимости. Эти процессы тесно связаны между собой. Политолог Збигнев Бжезинский отмечал, что невозможно добиться реальной государственной независимости, если хотя бы 20% религиозных общин контролируются извне. И в нашем случае – аннексия Крыма и оккупация Донбасса этому подтверждение.

По сути, вопрос поместной Церкви тесно связан с вопросом национальной безопасности Украины. И именно сейчас у нас имеются благоприятные условия для получения Томоса: как со стороны внутренней политической ситуации, так и со стороны внешних факторов. Сейчас позиция мирового сообщества более благосклонна к Украине, чем это было в 2008 году, во времена президентства В.Ющенко.

И.Козловский: Каждый из президентов так или иначе включался в этот процесс, когда созревали благоприятные условия. Сейчас ситуация обострена в связи с конфликтом между Украиной и Россией, когда последняя совершает международные преступления на территории Украины. И проблема автокефальной Церкви, которая объединила бы православных разных юрисдикций, как никогда оказалась своевременной. Иногда приходится слышать тезисы о том, что в Украине церковь отделена от государства, то есть религиозные организации не вмешиваются в политические процессы, а государство - в дела церковные. Да это так. Однако церковь – это часть гражданского общества, от которого ее никто не отделял. Исторически сложилось, что у нас очень либеральная модель закона о свободе совести и религиозных организациях. Но у государства всегда был и есть интерес к религиозной жизни его граждан. И согласно византийской традиции, которая существуют тысячелетия и которой придерживаются православные церкви – просьбу Церкви об автокефалии сопровождает обращение власти. Поэтому логично, что Президент и Верховная Рада выразили свою просьбу к Вселенскому Патриарху, матери-Церкви.

-И каковы реальные шансы на получение Томоса?

-А.Саган: Очень велики. Я уверен в этом на 90%, что мы получим автокефалию. При этом мы наблюдаем как Москва пытается оказывает давление. В частности, представители патриарха Кирилла открыто объезжают глав поместных Церквей, чтобы склонить их к идее непризнания нашей автокефалии. Это вполне ожидаемая позиция. Москва боится потерять свои символы, историческую линию, поскольку точкой отсчета русской православной церкви является 1448 год, а не 988. И Россия будет жестко бороться за свои, придуманные ею символы. Сам патриарх Кирилл неоднократно говорил, что они не могут "поступиться Днепровской купелью, этим символом Крещения 988 г." или «Киев - это духовная колыбель святой Руси, как Мцхета для Грузии или Косово для Сербии». Способов воздействия со стороны Москвы много. Есть моральное, экономическое, политическое давление. Для них это принципиальный вопрос в силу отношения к символам истории и империи, которую они пытаются возродить.

И.Козловский: Есть большая вероятность, что мы его получим в этом году. Однако ситуацию осложняет вмешательство в этот и без того непростой процесс РПЦ и Российского государства. При этом нужно понимать, что если в Украине есть граждане, желающие быть членами православной церкви Московского патриархата, то эта церковь будет существовать и далее, поскольку мы демократическое и плюралистическое государство. У нас поликонфессиональное гражданское общество, то есть представлен широкий спектр религиозных организаций. Только на момент развала СССР в Украине было 50% всех религиозных организаций разных конфессий бывшего СССР, а в РФ – только 25%. Украина - самая большая православная страна в мире, даже больше чем Россия. Это и тревожит нашего соседа, поскольку с получением Томоса позиции РПЦ будут значительно ослаблены.

- Вам известно о каких-то конкретных манипуляциях против Поместной Церкви со стороны священников МП в Украине?

А.Саган: Манипуляции с понятием Поместности происходят сейчас и были еще раньше, при Ющенко. В частности, распространяется очень много ложной информации, я бы сказал – мифов. Один из них о том, что Поместная православная Церковь будет сформирована как государственная церковь, и это неправда. Эти мифотворцы пытаются настроить против Поместной православной Церкви общины протестантов, католиков и других конфессий, для которых неприемлема ситуация с появлением государственной Церкви. Эта ситуация, кстати, неприемлема и для Украинского государства, поскольку противоречит действующему законодательству. Но создатели подобных мифов рассчитывают, что простые верующие не разберутся в ситуации и для обывателя такая "страшилка" сработает.

Московский патриархат претендует на то, что Украина ее каноническая территория. Признание мировым православием Украинской Поместной православной Церкви лишит Москву этой иллюзии и возможности влиять на религиозные процессы в Украине. Имея автокефалию, мы становимся субъектом межхристианских и межцерковных отношений в международном церковном праве. Признание нашей автокефалии вводит нас в круг тех Церквей, которые решают стратегию развития Вселенского православия в целом. На сегодня в диптихе (списке) 14 взаимопризнанных Церквей. Мы будем пятнадцатые.

Манипуляцией является также утверждение, что УЦП МП уже имеет достаточный статус независимости и никаких изменений не нужно. Но согласно православным канонам, есть два статуса православной Церкви – автономия и автокефалия. Оба эти статуса должны быть документально подтверждены и внесены в список (диптих) православных Церквей. УПЦ МП нет в этих списках. Следовательно, она является лишь объединением епархий МП на территории Украины, как это неоднократно подчеркивал Константинопольский патриарх.

И.Козловский: Мы сейчас наблюдаем такую не очень красивую с моральной точки зрения тенденцию как сбор подписей на приходах УПЦ МП против дарования автокефалии Украинской Поместной Православной Церкви. Хотя необходимо отметить и такой факт, что некоторые священники УПЦ МП отказываются это делать. В такие процессы государство действительно не может вмешиваться и не вмешивается. Однако у нас сейчас происходит становление гражданского общества, которое не может к этому безразлично относиться, поэтому и реагирует на эту ситуацию разными законными способами.

- Предоставление Томоса будет способствовать сокращению количества храмов УПЦ МП в Украине?

А.Саган: Несомненно. Эксперты ожидают, что на первом этапе около половины приходов УПЦ МП перейдет в Поместную Церковь. Определенной преградой в реализации этого процесса может стать несовершенство украинского законодательства по части смены юрисдикции. Переход из одного патриархата в другой сегодня максимально утруднен, поскольку практически нет юридического механизма как это сделать без потери храма. Поэтому сегодня есть абсурдные ситуации, когда большинство - 50-70% членов православных приходов хотят изменить юрисдикцию, но при этом они рискуют потерять храм и церковное имущество. Законопроект, который может существенно изменить ситуацию и будет способствовать реализации верующими своих конституционных прав, уже два года как зарегистрирован в Парламенте. Но его принятие постоянно блокируется представителями "Оппозиционного блока".

И.Козловский: Определенная часть приходов УПЦ МП действительно может захотеть перейти со своим имуществом под другую юрисдикцию. Не исключено, что могут быть и конфликтные ситуации в некоторых общинах. Например, часть прихожан не захочет переходить и тогда неизбежен конфликт, который должно решать государство, поскольку согласно действующему законодательству, все имущественные споры юридических лиц рассматриваются в судах. Нужно будет следить за тем, чтобы было все в правовом поле и одновременно создавать все условия для украинских граждан максимально удовлетворять свои духовные потребности.

- Согласно исследованию Центра Разумкова, на протяжении 2010-2018 гг. увеличилось число прихожан Украинской Православной Церкви Киевского патриархата с 15% в 2010г. до 29% в 2018 году. Стоит ли ожидать увеличение прихожан Поместной Церкви, после получения Томоса?

А.Саган: Нужно еще сказать, что число верующих, которые идентифицируют себя с УПЦ МП – около 12-13%. Социологи также отметили тенденцию, что возросло число верующих, которые идентифицируют себя как «просто православные», без указания принадлежности патриархата. По сути, это те верующие, которые ушли из МП, но не пришли в КП, поскольку ее автокефалия еще не признана. Когда Константинопольский патриархат (наша материнская Церковь и единственная Церковь, которая имеет полномочия выдавать Томосы об автокефалии) признает Украинскую Поместную православную церковь (куда войдут верующие Киевского патриархата, Украинской автокефальной ПЦ и УПЦ Московского патриархата), то число ее приверженцев на первом этапе будет не менее 50-60%.

Что будет с теми, кто не захочет войти в Помесную православною Церковь? Не исключено, что у нас повторится т.н. «эстонский» вариант решения межправославного конфликта. В частности будут существовать две православные юрисдикции – Украинская православная Церковь и Московский патриархат.

И.Козловский: Такая тенденция действительно есть. Православные верующие, исходя из духовных и, возможно, национальных интересов, все чаще переходят из приходов УПЦ МП в общины УПЦ КП. И здесь очень часто встает вопрос не столько веры, сколько тех или иных предпочтений человека, независимо от каноничности Церкви. С точки зрения христианской, Христос - это глава Церкви. А вопросы каноничности – это историческое наследие, которое возникло и сформировалось в определенных условиях имперской Византийской церкви. И мы есть часто наследниками уже не христианства Христа и его учения о любви, а христианства исторического. Это мы должны учитывать, когда анализируем современную ситуацию в отечественном или мировом православии.

- Какие есть риски конфликтных ситуаций с получением Томоса?

А.Саган: С точки зрения канонов, формальной логики и морали рисков не может быть по определению. Потому что есть верующие УПЦ МП, которые считают себя «каноническими», и, следуя их логике, «неканонические» - это прихожане Киевского патриархата и Автокефальной Церкви. И как только последние получают "статус каноничности", то все должны радоваться, ибо как "все спасутся". Но радоваться будут верующие люди. А на практике, мы сталкиваемся с "понятием" политического православия, сильно развитого в Украине. Его отличие в том, что оно направлено не на спасение души, а на сохранение российской империи, идеи "русского мира". И Поместная церковь для них – это удар по империи, последний разрыв с прошлым СССР. Не исключено, что сторонники "политического православия" могут организовывать беспорядки. Кстати, в базе "Миротворца" уже есть ряд священников УПЦ МП, которые настроены против Поместной Церкви.

И.Козловский: Человеческое измерение играет большую роль в любом религиозном феномене. Даже в одном приходе верующие могут быть по разному настроены. Одни – более радикально, другие – более либерально, третьи будут взывать к Священному Писанию или церковной традиции, а некоторые – к национальным интересам. И такая ситуация неизбежно даст дополнительную работу местным органам власти, которые должны контролировать соблюдение законодательства о свободе совести и религиозных организациях на местах. С другой стороны – за этими процессами должны следить правоохранительные структуры.

- Какая ситуация сейчас на оккупированной части Донбасса? Какую роль сыграет получение Томоса в процессе реинтеграции?

А.Саган: Сейчас Московский патриархат пытается там "зачистить" все религиозное пространство. При этом почти подпольно действуют и другие общины: протестанты, УПЦ КП, греко-католики. И они действуют в условиях политического и психологического давления. Реинтеграция потребуют долгой и кропотливой работы с населением, поскольку они уже четыре года находятся под прессингом России и просто так открутить ситуацию назад не получится. Только когда большинство жителей будет воспринимать себя как граждан Украины – это и будет возвращение этой территории. И ведущую роль в этом процессе должны сыграть православные церкви. От того насколько тесно они будут работать с населением зависит успешность и временной период реинтеграции.

И.Козловский: На оккупированных территориях украинского Донбасса мы фиксируем уже несколько этапов развития ситуации. В начале 2014 – первой половине 2015 года – любая вооруженная группа людей могла зайти в храм или молитвенный дом и ограбить, выгнать верующих. Были случаи гибели людей. В Донецке проходил Молитвенный марафон за мир, единство и целостность Украины с 4 марта по 7 августа, в котором я также принимал участие. И многие его участники стали жертвами репрессий со стороны боевиков. Затем с середины 2015 года по середину 2016 года все религиозные организации под свой "контроль" взяло так называемое "министерство госбезобасности" т.н. "ДНР", внедряя везде своих агентов. В этот период там принимают так называемый "закон" о религиозных организациях, в котором появляется не совсем научное и совсем не юридическое понятие «секта», однако не разъясняется что имеется ввиду под этим термином. Ведь первоначально секта в переводе с латинского Secta - школа, учение, а Sequor - следую. Спустя время в Российской империи это понятие приобрело негативный характер. А в "ДНР" этот термин стали использовать для преследования инославных верующих. Насколько мне известно, этим преследованиям подверглись Свидетели Иеговы, греко-католики, протестанты многих конфессий, верующие УПЦ КП. Часть из них уехала, а оставшиеся собираются в домашние церкви под страхом, поскольку получила развитие система доносов. Там в приоритете - церковь МП, пользующаяся покровительством "власти".

Насчет деоккупации, то уже сейчас понятно, что это будет долгий и болезненный процесс. В деоккупации, в первую очередь, нуждается сознание людей, а это означает, что мы имеем очень большую проблему. Восстановление религиозной мозаики, которая была в регионе до начала войны, повлечет за собой целый ряд новых проблем. Ведь люди, которые пережили оккупацию непосредственно там, и те, кто вернутся туда, - это разное сознание и мышление. И конфронтация, не только на религиозной почве, будет неизбежной.

- Как вы считаете, насколько Томос повлияет на консолидированность украинского общества?

А.Саган: Конечно, это сплотит общество. Создание Украинской Поместной Церкви повлечет ментальное возрождение украинской нации, политического, экономического и социального развития. В частности, минимизируется идеологическое и экономическое влияние России. Церковь должна перестать быть идеологическим проводником идей "русского мира". Когда мы это отсечем, то Церковь станет частью живого национального организма, как это было в Украине до прихода сюда Московского патриархата.

И.Козловский: Я думаю, что мы входим в очень непростой период становления нашего государства и развития гражданского общества. Этот период, как и любой тектонический процесс, ломает привычную систему вещей. Мы уже находимся в кризисе (перевод с греч. – это суд) и соответственно должны вынести какое-то очень важное суждение по поводу себя, украинского гражданского общества на данный момент нашей общей истории. Но в конечном итоге это неизбежно приведет к консолидации, к обновлению, к окончательному становлению современной европейской украинской нации.

Беседовала Ирина Голиздра, "ОстроВ"