До осени 2008 года о существовании в Украине Национальной экспертной комиссии по вопросам защиты общественной морали (НЭК) никто не слышал и не знал, хотя «родилась» комиссия еще при президенте Леониде Кучме. О «моралистах» заговорили после того, как НЭК порекомендовала телеканалу М1 убрать из эфира полуобнаженную ведущую погоды Дашу Астафьеву, высказала претензии к песне группы «Скрябин» «Мумитроль», а также добилась исключения из эфира мультсериала «Симпсоны» (М1) и признания романа Олеся Ульяненко «Женщина моей мечты» порнографической продукцией. После такой внезапной активности СМИ начали поговаривать о возвращении в Украину цензуры. К мнению журналистов присоединились и некоторые эксперты. «Если же говорить об отсутствии цензуры – это также проблематично. Посмотрите события, которые происходят в связи с активизацией деятельности национальной экспертной комиссии по общественной морали. Вот эти предупреждения каналам, которые она сделала совместно с Нацсоветом (по вопросам телевидения и радиовещания – «Остров»), я рассматриваю именно как возрождение цензуры, причем довольно таки мощное возрождение», - заявил ранее в интервью «ОстроВ» профессор, доктор филологических наук, президент Академии Украинской Прессы Валерий Иванов. Недавно Нацкомиссия по вопросам защиты общественной морали таки добилась взаимопонимания от интернетчиков и телевизионщиков. Интернет-ассоциация подписала меморандум о сотрудничестве с НЭК, а 9 общенациональных телеканалов вместе с Нацсоветом по вопросам телевидения и радиовещания, НЭК и вице-премьер-министром Иваном Васюником подписали Хартию о партнерстве ради информационных прав и свобод и защите общественной морали. Ранее защитники морали договорились о сотрудничестве со Всеукраинским советом церквей и религиозных организаций, а также выступили с совместным обращением к СМИ и общественности. В нем, в частности, говорится о «глубоком кризисе личности у многих соотечественников и в обществе в целом», о том, что украинцы сегодня больше «доверяют астрологам, чем родным и близким». Причиной такой «грустной картины» Всеукраинский совет церквей считает «десятилетия принудительного атеизма, последние годы агрессивного секуляризма и искаженного воспитания, которое базируется на этих основах». «Такая сложная ситуация вынуждает нас всех вместе: Церкви и религиозные организации, государственные учреждения и другие институты гражданского общества, которые чувствуют ответственность за моральное состояние народа — искать неординарные решения для ее улучшения», - говорится в обращении. При этом меры для улучшения общественной морали сформулированы представителями Церкви весьма абстрактно. «Убеждены: мораль и принципы развития должны опираться на что-то вечное и неизменное…Считаем необходимым еще раз четко заявить о нашем категорическом непринятии навязываемых нам и нашим детям псевдоценностей, например, «свободной любви», легализации разврата, сексуальных извращений, наркотиков, культивирование наживы, нетерпимости, невежества, антисемитизму, ксенофобии, неуважения к национальным и религиозным святыням. В этих условиях Церкви и религиозные организации, как неотъемлемая часть гражданского общества, являются партнерами в диалоге о допустимом и недопустимом», - отмечают в Совете церквей. Однако сегодня, к сожалению, Церковь вряд ли может похвастать авторитетом среди молодого поколения, моральностью которого так обеспокоена. «Вначале самой церкви нужно быть моральной. Она должна стать образцом. А когда прихожанин приходит в церковь и ему говорят: «Сектанты - плохие, плохие мусульмане. Это не наши»… Граждан Украины растаскивают по вероисповедальному признаку, вместо того, чтобы вспомнить, что Христос говорил, что нужно любить и врагов. А что же вы не учите любить? Пока церковь не начнет заниматься вопросам воспитания своих вначале прихожан в любви и толерантности к инославным, она не сможет быть авторитетом до конца», - рассказал в интервью «ОстроВ» руководитель Центра религиоведческих исследований и международных духовных отношений Государственного университета информатики и искусственного интеллекта Игорь Козловский. - Насколько критическая ситуация с моралью в Украине, по Вашему мнению? Достаточно критическая. Мы каждый день слышим те или иные информационные сообщения о нападениях на Синагогу, о надругательстве над христианским крестом, о надругательстве над мусульманскими святынями, факты вандализма на кладбищах. То есть, мы упускаем активную часть населения, молодую часть населения, в том смысле, что не даем им ценностные ориентации. Ценностные ориентации прежде всего базируются на уважении к другой человеческой личности, а значит, на уважении его выбора (смыслового, мировоззренческого). Научить уважать свободу выбора - самое важное, что мы должны сделать. Но мы также должны помнить, что моя свобода заканчивается там, где начинается ваша. Гражданское согласие предполагает, что мы уважаем мировоззренческий выбор каждого человека: быть верующим или не быть верующим, носить мини-юбку или нет… …Что такое «свободная любовь»? Вообще любая любовь должна быть свободной. Но в обращении (Всеукраинского совета церквей и НЭК по защите общественной морали) имеется в виду явление, которое сейчас наблюдается - сегодня люди все чаще и чаще приходят к свободным отношениям в мире межличностном, межполовом или даже однополовом. Это, конечно, не может не беспокоить церковь, и она призвана на это реагировать. - Как церковь может сегодня на это повлиять и что-либо изменить в плане моральности? То, что религиозная организация имеет право высказывать свое мнение, как и все компоненты гражданского общества - верно, но то, что она начинает брать на себя роль судьи, может быть не совсем корректно. Это уважаемые люди, они имеют право высказывать точку зрения, но они должны выносить это не в виде каких-то решений, того, что требует государство. У любого гражданина требование вызывает отрицательную реакцию…Исторически так сложилось. Мы во многом нигилисты. Чем человек интеллигентнее, тем он напряженнее смотрит в сторону государства. Поэтому я бы на месте церквей не использовал старый механизм Российской империи, когда происходило срастание церкви и государства. Церковь у нас отделена от государства и точка. А раз она отделена от государства, она должна напрямую обращаться к людям, а не через государство. Вот тогда пастырь будет среди народа, и воздействие на умы будет непосредственное, и его церковь, может быть, услышат. …В России, скажем, не нужно даже специальной комиссии создавать, когда есть такое мощное явление, как Московский патриархат. Например, голос патриарха, совершенно правильный голос, о запрете гей-парада в Москве был услышан, и были приняты меры. - Почему так сложно обстоит ситуация с моралью в Украине? Что этому способствовало? … Во-первых, форма одежды, религиозная внешне, может для многих, к сожалению, быть прикрытием. Во-вторых, принять ту или иную систему верования – еще не панацея, что человек изменился. Мы наблюдаем такой феномен, когда человек, скорее, использует писание, чтобы себя оправдать, а не для того, чтобы измениться. Мы - ленивые существа. - Мы можем говорить о том, что религиозные организации не выполняют свою функцию в отношении воспитания моральности? Нет. Можно сказать, что не полностью выполняют эту функцию. Этот механизм еще не достаточно может себя реализовать именно потому, что перед этим был огромный период в жизни общества, где «мышцы» церкви детренировались. То есть, она разучилась часто ходить в мир. И отсюда, действительно, выстраивают иногда частокол: приходите сюда, к нам. А на самом деле, каждый человек, не только пастор, но и христианин, должен в любом месте, где бы он ни находился, позиционировать себя как верующего. А так получается, что он выходит из церкви и ведет себя не как верующий… - Деятельность НЭК сейчас направлена в основном на СМИ. С них ли нужно начинать? Да, потому что само по себе наше общество не имеет единого лица гражданского общества, и выразителями в разных вариантах тех или иных тенденций являются в основном СМИ. Человек сейчас коммуникативно разорван, и поэтому выход в информационное пространство у него идет через интернет, телевидение, радио и т.д. …Интернет или газетное пространство сложнее контролировать. - Вы говорите «контролировать», то есть, СМИ действительно нуждаются в контроле? Дело не в самой нужде контроля, дело в гражданском согласии. - Но общество никто не спрашивал, прежде чем исключить из эфира, например, мультсериал «Симпсоны». Мы нуждаемся в гражданском согласии. Для этого должно быть гражданское общество. У средств массовой информации, кроме информирования, естественно, есть другие, свои, цели. Одни могут и имеют право обслуживать интересы каких-то групп, не обязательно политических. Во-вторых, у них могут быть свои собственные взгляды на мораль. …С одной стороны можно сказать, что мораль – это подвижная система. Она должна быть подвижной системой, потому что мы меняемся, появляются новые явления. Например, интернет. Как к этому относиться с точки зрения морали? Как относиться к порно сайтам? С другой стороны мы должны поставить грань между двумя понятиями - порнография и эротика. Нормальный человек понимает, что слово эротика означает прежде всего активное влечение к зоне его интереса. Человек собирает марки – это эротично. Человек увлечен своей работой – это эротика, на самом деле, в широком смысле слова. Еще древние греки знали, что эрос – это креативная энергия. Просто люди оперируют примитивным сознанием, примитивной лексикой. Вот эту ценность (эротику) нужно освободить в сознании людей, которые являются, как они считают, глашатаями моральности, от стереотипов. - Как необходимо, на Ваш взгляд, действовать в защиту морали? Во-первых, они (Национальная экспертная комиссия по вопросам защиты общественной морали) должны были воспользоваться действующим законом и обратить внимание на те позиции, которые должны работать, но не работают. Все вопросы, которые связаны с ксенофобией, антисемитизмом, уже существуют в Конституции. И сослаться на то, что не достаточно органы власти выполняют уже действующие законы. Когда мы видим разжигание вражды и ненависти на основе национальных особенностей, религиозных верований…Мы не только поликонфессиональная, но и поликультурная страна, как нормальная, цивилизованная страна…Одно дело, предположим, вы приезжаете во Францию, где юг Франции отличается от севера, так же как юг Италии - это не север Италии. Когда я приезжаю в Штаты, я поражен, что каждый штат имеет свою культурную специфику. И никто при этом не делает проблемы. Нужно договориться о понятиях, о ценностях. Во-вторых, мы должны переходить, действительно, к конструктивному строительству гражданского общества, к достижению гражданского согласия по социальным вопросам, по моральным вопросам, в том числе и по отношению к позиции правительства, президента по тем или иным вопросам. - Но нужно ли запрещать программы, мультсериалы, исключать их из эфира, запрещать издание книг и тому подобное? Мы должны запрещать на основе действующего закона. Каждый действующий закон, естественно, обрастает подробностями, в том числе и комментариями. Когда написано, что такое общественная мораль, мы должны в этих комментариях быть точно уверенны, что так понимает законодатель, что это действительно нарушение общественной морали. - Но ведь понятия моральности и аморальности для человека вещи сугубо индивидуальные… Да. Например, есть религиозная газета, полностью посвященная борьбе с Гарри Поттером. То есть, они считают, что это аморально - читать Гарри Поттера. С моей точки зрения, это глупость. Почему тогда сказку о маленькой Бабе Яге мы читаем и много разных сказок? Вот здесь происходят определенные перекосы, когда уже пытаются заявить о том, что нужно бороться с Гарри Поттером. Да не с этим нужно бороться. Нужно детей из люков доставать, нужно смотреть за тем, чтобы государство действительно выполняло свое назначение как фактор объединения всех граждан для решения социальных и экономических задач. - То есть, нужно сначала поднять уровень жизни граждан, а потом говорить о моральности? Одновременно. Конечно, вначале нужно накормить. Когда человек голодный, он ничего не услышит. Мы должны учитывать интересы людей и естественно работать над повышением интеллектуального уровня, морального, даже эмоционального интеллекта. Ведь многие могут быть интеллектуальными, но морально и эмоционально оставаться на уровне 5-тилетнего. - Как можно воззвать молодежь к моральности? Для этого необходимо начинать с семьи, со школы, в том числе и с участием СМИ. - Каким должен быть язык общения с молодежью? Языков должно быть много. Когда, например, я разговариваю с молодежью, я не просто разговариваю. Например, что такое любовь и свобода? Ни любовь, ни свобода не бывают без ответственности. Да, вольная, свободная любовь, но ответственность должна быть за жизнь, которую ты зачинаешь, за болезни, которые распространяешь… Не научив человека ответственности, мы не сможем сформировать настоящих мужчин. Почему, например, женщины сейчас страдают?.. Она хотела бы диалогового общения с Ним, которое бы Ее и Его развивало. Но не с кем поговорить. И о чем говорить, если у него заложенное сознание – тоннельное? И это катастрофа ценностей. - Вам доводилось бывать во многих странах. Как обстоит ситуация с моральностью за пределами Украины, в чем отличия? Там по-другому возникали общества, и у них не было такого перерыва. Они переходили из традиционного общества в новые, демократически открытые государственные и общественные образования нереволюционно. У нас же были «разрывы», мы метались и оказались одинокими. Нам придется сложнее, чем другим странам - той же Чехии, Словакии, Польше и Венгрии. Потому что перед ними не стояла задача формирования государства либо нации. Венгры были венграми, поляки – поляками. Поэтому у них сразу же встала задача создания гражданского общества. А мы стали перед более сложной задачей – у нас никогда не было подлинного государства, своей экономики… У нас это был «разрыв», разрыв тканей, в том числе и национальной, в сознании. Мы брошенные, поэтому каждый за себя. А так как человеку легче удовлетворять свою патологию, чем развивать свое здоровье, мы все больше и больше получаем удовольствие от запретного. Поэтому просто обычный запрет может создать совершенно другую реакцию. …Мы идем неизвестным путем. Никто так не ходил. После развала Советского Союза мы имели потенциал, уступая только России, а сейчас посмотрите на Туркменистан, на страны Балтии… Мы передали все функции государству, а государство прекратило с нами считаться. Мы выбираем новое правительство, оно сразу же прекращает с нами считаться, выбираем депутатов – на нас не обращают внимания. Наша задача воспитать тех, кого можно будет выбирать… - Исключая из медиа-пространства передачи, запрещая книги, борясь с порнографией этого действительно можно добиться? Мы этим не решим вопрос. Потому что это только «сливки», а корень – в потребности человеческой, в скрытых мотивациях... Если у человека есть потребность патологическая, он все равно найдет, как ее удовлетворить и запретами здесь не поможешь. Например, мы в Европе вдруг оказались самым курящим обществом. То есть, сформировав потребность, запретами ситуацию не исправишь. Те, которые взывают к этому, должны разработать механизмы формирования здорового общества. - И сделать этот здоровый образ жизни элементарно доступным… Доступным и престижным. Когда я приезжаю в Калифорнию, вся Калифорния бегает вдоль побережья океана. Это престижно. Человек, который не бегает по утрам, - это как-то странно. Или в Японии: человек, который курит, не нужен на производстве. У нас произошла трагедия: политизация общества пошла стремительно, создано политическое общество. Загнали людей в интересы политических групп, но никто не обеспечил гражданские интересы. Мы должны вынести вопрос о морали на обсуждение, спросить общество, т.е. начать формировать гражданское общество, зрелое и открытое, способное контролировать не только вопросы морали. Беседовала Наталья Коммодова, «ОстроВ»
