Отсутствие легального статуса у сепаратистских анклавов "ДНР"-"ЛНР" препятствует экономическому восстановлению на данной территории. Попытки наладить кооперацию с аналогичным образованием на Северном Кавказе и аннексированным Крымом тоже не приносят желаемого результата – поскольку, как известно из школьного курса арифметики, сумма нулей в итоге дает все тот же ноль. Южноосетинское "зеркало" "Независимость" ЮО, полученную в 2008 г. путем российского военного вторжения в Грузию, кроме самой РФ признали только Никарагуа, Венесуэла, Сирия, а также крошечные тихоокеанские островные государства Науру и Тувалу. Спустя 10 лет экономические итоги у южноосетинских сепаратистов следующие: доля собственных доходов в "республиканском" бюджете – 10%, остальное – дотации из РФ. И это преподносится местными "властями" как достижение: раньше было еще меньше. Куда скромнее успехи в сфере сельского хозяйства: из 24 тыс. га пахотных земель 22 тыс. га в плачевном состоянии. Имевшие некогда всесоюзную славу южноосетинские яблоневые сады заброшены и частично вырублены. Овощи и фрукты в регион в основном завозятся из России. Поголовье свиней полностью уничтожено эпидемией африканской чумы – ввиду полного отсутствия ветеринарной медицины на территории анклава. Из промышленных предприятий более-менее "дышат" полиграфический комбинат и лесокомбинат – который, если верить сепаратистам, в 2011 г. вышел на довоенные объемы производства. В 2017 г. заработала швейная фабрика в г.Цхинвали, административном центре ЮО. Сейчас там задействованы 635 чел., в советское время – 1200 чел. Из чего следует, что загрузка предприятия не выше 50% от проектной. Также "шевелится" пивзавод "Алуктон": правда, с перерывами. Работают асфальтовый и щебеночный заводы. Зато до сих пор продолжают простаивать крупнейшие промпредприятия "Вибромашина" и "Эмальпровод". Железнодорожный и авиационный транспорт не функционирует, есть только автобусное и автомобильное сообщение. При этом в 2015-2017 гг. из федерального бюджета РФ было выделено 9,1 млрд руб. на программы социально-экономического развития ЮО. Расход денег контролировала Счетная палата РФ, но, очевидно, что и это не помогло потратить деньги по назначению. Для понимания: весь годовой бюджет ЮО за 2017 г. составил 8,1 млрд руб. В текущем году предстоит затянуть пояса: бюджет утвержден с доходной частью 7,7 млрд руб. Российские инвестиции запланированы в объеме 2,9 млрд руб., тогда как в целом на 2018-2019 гг. – всего 4,1 млрд руб., значительно меньше по сравнению с предыдущей инвестпрограммой. Одной из главных проблем "республики" является демографическая: уменьшение населения с 83 тыс. в 2008 г. до 53,5 тыс. по данным переписи 2015 г. При этом на 1000 жителей трудоспособного возраста приходится 837 нетрудоспособного возраста. Т.е. пенсионные выплаты тоже полностью дотируются из федерального бюджета РФ. Очевидно, что при таком раскладе помочь со сбытам немногочисленным уцелевшим предприятиям в ОРДЛО Южная Осетия никак не может. Зато ее нынешнее положение словно в зеркале отражает ситуацию в "ДНР"-"ЛНР" еще через несколько лет. Общая судьба Углепром и металлургия были основой экономики Донецкой и Луганской обл. в довоенный период. Соответственно, уголь и сталь – это то, что могут предложить местные сепаратисты своим крымским коллегам. Поскольку в России, вопреки утверждениям представителей самопровозглашенных властей и отдельных "экспертов", донецкий и луганский уголь никому не нужен. Им можно было бы напомнить, как еще незадолго до войны, в 2012-2013 гг., губернатор Ростовской обл. Василий Голубев официально обращался в правительство РФ с предложением запретить импорт угля из Украины – и таким образом защитить местных угольщиков от "демпинга". Тогда им удалось добиться значительного снижения поставок из Украины угля на Новочеркасскую ГРЭС, входящую в ОГК-2. Данное решение лоббировали "Южная угольная компания", группа компаний "Акрополь" и ряд других добытчиков. Особенный акцент они делали на поставках угля из донецких и луганских "копанок" – которые и сегодня, спустя 5 лет, никуда не делись. "Самый страшный бич для нас — это нелегальная добыча в Украине, есть и нелегальные обогатительные фабрики", — заявлял тогда управляющий директор группы "Акрополь" Алексей Кошман. Ростовский губернатор в свою очередь говорил о рисках от роста безработицы в регионе и снижения налоговых поступлений в случае закрытия местных шахт – если ОГК-2 будет отдавать предпочтение поставкам из Украины. Вряд ли за прошедшие годы ситуация как-то радикально поменялась в приграничном российском регионе, который был основным потребителем украинского угля. Но может ли аннексированный полуостров перетянуть на себя эти объемы? "Крыму нужен наш уголь и металл. Республики Донбасса нуждаются в продуктах питания и винах, производимых в Крыму. У Крыма и Донбасса общая судьба", - заявлял в марте 2017 г. тогдашний глава "ДНР" Александр Захарченко. Но нужен ли уголь на полуострове? Там есть несколько ветровых и солнечных электростанций, а также Крымская ТЭЦ в Симферополе, Сакская ТЭЦ и Камыш-Бурунская ТЭЦ. Они работают на природном газе. И к тому же маломощны: все перечисленные активы суммарно обеспечивают 21% потребностей полуострова в электроэнергии (э/э). Остальной объем раньше поставлялся из Херсонской обл., после аннексии – с Ростовской АЭС через керченский энергомост. Таким образом, донецкий и луганский уголь в Крыму не востребованы. И остается загадкой, куда собрались крымчане использовать 3,5 млн т. угля из ОРЛО, о которых в марте 2017 г. сообщил тогдашний глава "ЛНР" Игорь Плотницкий. "Да, мы начали поставлять уголь в Россию, в Крым. У нас заключен контракт, он действует. Объемы порядка 3,5 млн т. Контракт рассчитан на 2 года", - утверждал он. Хотя в любом случае надо учесть, что в довоенном 2013 г. добыча угля в Луганской обл. была 26,3 млн т., в 2017 г. – только 6,4 млн т., даже по официальным данным сепаратистов. Значит, отгрузка в Крым 1,75 млн т. угля не решает проблему сбыта для Луганска, разве что снимает ее остроту. И эти объемы, если они действительно поставляются – то скорее всего, не задерживаются на полуострове, а идут транзитом дальше, в Турцию. Это подтверждается заявлением лидера крымских сепаратистов Сергея Аксенова, сделанным в Симферополе 25 сентября т.г. на встрече с представителями "ДНР". "Мы чётко понимаем, что промышленный потенциал ДНР может быть применён сегодня… по вопросам, связанным с поставками, в том числе, за границу тех товаров, которые производит ДНР. А крымские мощности будут при этом использоваться как транзитные", – сказал глава самопровозглашенной "республики Крым". Действительно, на фоне резкого ухудшения отношений Анкары с Вашингтоном и одновременным развитием связей с РФ (строительство газопровода "Турецкий поток-2" и атомной электростанции "Аккую") турецкий рынок вполне способен поглощать донецкий и луганский уголь. И сталь. Но только в виде полуфабрикатов: чугуна и стальной заготовки для своих прокатных заводов. Поскольку Турция сама является крупным производителем и экспортером металлопроката. А промышленное потребление проката в Крыму минимально в виду неразвитости этой самой промышленности. Учитывая уникальные природные свойства, он изначально рассматривался как всесоюзная здравница. Поэтому заводов здесь старались строить поменьше, просто чтобы обеспечить занятость местного населения. Затем, после распада "великого и могучего", большинство этих предприятий благополучно закрыли и порезали на металлолом. Восстановлению они не подлежат. Крупнейшим представителем индустрии сегодня остается объединение "Крымский титан" в Армянске, выпускающее двуокись титана, минеральные удобрения и серную кислоту. Необходимый для этого ильменитовый концентрат завозится в Армянск главным образом с горно-обогатительных комбинатов в Житомирской обл. – вопреки решениям Кабинета министров Украины о прекращении экономических связей с полуостровом после аннексии. На Донбассе нет месторождений титансодержащих песков, из которых получают ильменит. Второе место в крымской индустрии занимает судостроение. Это керченский завод "Залив", феодосийский "Море" и Севастопольский морской завод. Сегодня все наиболее печально у "Залива": предприятие не работает. "Море" и Севморзавод – там получше, особенно в Севастополе, благодаря российским заказам. В частности, в Феодосии с 2017 г. строится многоцелевое скоростное судно "Слеминг-2-М", срок сдачи заказчику – 2019 г. Правда, это совсем небольшой проект водоизмещением 20 т. – его скорее можно назвать большим катером. А вот Севморзавод может рассчитывать на более крупные заказы от Черноморского флота РФ, предприятие готовится войти в состав государственной Объединенной судостроительной корпорации РФ. Но сейчас, как отмечают севастопольские СМИ, этих заказов немного. Причина – отсутствие у СМЗ необходимых российских лицензий и сертификатов. И это спустя 4 года после аннексии. Завершить процесс планируется только в 2019 г. – тогда предприятие сможет полноценно заработать. Но в любом случае в Севастополе и Феодосии нужна судовая сталь – толстолистовой прокат. В Украине такой выпускает, к примеру, комбинат "Запорожсталь".А Енакиевский и Макеевский металлургические заводы, а также "Донецксталь", оказавшиеся в распоряжении у сепаратистов "ДНР" – специализируются на сортовом прокате. Его основная сфера применения – строительство, но объекты должны быть по-настоящему масштабными. Таких в Крыму нет. Бума по части жилищного строительства тоже не наблюдается. Как отмечал в августе т.г. тогдашний "вице-премьер" Крыма Виталий Нахлупин, регион отстает от среднероссийских показателей по темпам строительства и для выхода на них необходимо еще не менее 15 лет. Из промышленных предприятий остался только Керченский металлургический комбинат. Он работает и выпускает в небольших объемах стальную эмалированную посуду и ж.-д. стрелочные переводы – 400-500 т. в мес.Т.е. здесь продукция метзаводов Донецка, Енакиево и Макеевки тоже не востребована. Правда, совсем недавно ей пообещали найти применение… в Сирии. Соответствующее заявление прозвучало 24 октября в Донецке от депутата Госдумы РФ Андрея Козенко, координатора т.н. "интеграционного комитета Россия-Донбасс". По его словам, сейчас прорабатывается "прозрачная логистическая сеть поставок продукции в Сирию", используя крымский порт – вероятно, Керчь. Действительно, учитывая масштабы разрушений в Сирии и те объемы строительства, которые необходимы для восстановления – потенциал для сбыта сортового проката очень хороший. Только никто сейчас в Сирии ничего восстанавливать не будет – война там еще продолжается. И как долго продлится, никто не возьмется спрогнозировать. На самом деле перспективу имеют поставки из Керчи стрелочных переводов для Донецкой железной дороги – ввиду огромного масштаба разрушений в ходе активных боевых действий в 2014-2015 гг. Но как раз об этом варианте самопровозглашенные власти в Симферополе, Донецке и Луганске почему-то не упоминают. Хотя "и.о. министра транспорта ДНР" Игорь Андриенко в феврале т.г. утверждал, что приоритетом на 2018 г. является восстановление ж.-д. инфраструктуры. По итогам I полугодия в сепаратистских СМИ сообщалось о восстановлении на ДЖД 50 разрушенных объектов. Правда, из них 29 – это здания, посты сигнализации и др. Т.е. объем реконструкции непосредственно путевого хозяйства – минимален. Винная "благотворительность" Вот почему неоднократно задекларированная экономическая кооперация ОРДЛО с Крымом остается только на бумаге и в публичных выступлениях лидеров сепаратистов. К примеру, еще 16 июня 2017 г. было подписано соглашение между торгово-промышленными палатами "ДНР" и Крыма. "Основной задачей подписания этого соглашения является повышение социального уровня жизни граждан ДНР и Крыма посредством повышения экономических показателей. Благодаря этому соглашению мы сможем реализовывать продукцию, производимую в Крыму, на территории ДНР и наоборот, ваша продукция будет продаваться у нас. Я считаю, что благодаря такому документу уровень экономики ДНР сможет существенно вырасти", — заявил во время подписания глава крымской ТПП Артем Мальцев. С тех пор прошло 1,5 года: насколько за это время вырос уровень жизни жителей ОРДЛО? А уровень экономики? Вот, собственно, и все, что следует знать о пресловутой "экономической кооперации" у "собратьев по несчастью". Единственным реальным результатом тогда стал контракт на поставку стальной проволоки и сетки харцызского завода "Силур" в Крым на 500 млн руб. Однако это даже не крохи от пирога – еще меньше, если перевести продукцию "Силура" в физические объемы по текущим ценам. И если сопоставить полученный объем с проектной мощностью предприятия – то это менее 10%. Т.е. "братская помощь" со стороны Крыма в данном случае – не более чем подачка. Тезис подтверждается тем фактом, что покупателем продукции "Силура" по контракту выступили не конкретные потребители метизной продукции – например, какая-то крупная строительная компания или завод металлоконструкций, а некое госпредприятие "Центр экономического взаимодействия республик". Это очень напоминает ситуацию, когда, видя у остановки сгорбленную старенькую бабушку с пучком зелени в руках, вы в 2-3 раза дороже покупаете у нее этот пучок укропа – хотя он вам абсолютно не нужен. Что же касается производимой в Крыму продукции – то да, она могла бы иметь сбыт в ОРДЛО. Это прежде всего фрукты и ягоды, поскольку аграрные районы Донецкой и Луганской обл. находятся под контролем официальных украинских властей. Вот только все опять упирается в отсутствие платежеспособного спроса со стороны населения, оказавшегося в заложниках у сепаратистов. Не случайно "министр сельского хозяйства и продовольствия ЛНР" Руслан Сороковенко в марте 2017 г. сообщил о договоренности с сепаратистскими властями Крыма о поставках вина в ОРЛО по "особой" цене. С другой стороны, насколько заинтересованы крымские производители в таких поставках – условно говоря, за полцены? Например, то же объединение "Массандра" в условиях действующих санкций пытается наладить сбыт своей продукции прежде всего в Китае и Казахстане. Соответствующие договоренности достигнуты в сентябре 2016 г. в ходе Восточного экономического форума во Владивостоке. Поэтому поставки по "особой" цене в "ЛНР"-"ДНР" мало чем отличаются от обычной гуманитарной раздачи продовольствия – а значит, ограничены в объемах. Отдельно стоит сказать, что ни клубника с черешней, ни тем более вино не входят в перечень социально значимых продуктов, обеспечивающих продовольственную безопасность. Виталий Крымов, "ОстроВ"
