«Полторы тысячи шахтеров со всех угольных регионов Украины взяли в осаду Кабинет министров и стуча касками требуют выплаты задолженности по зарплатам, а также увеличения бюджетного финансирования отрасли». Такой должна была стать топ-тема украинских СМИ 25 марта. На этот день Профсоюз работников угольной промышленности Украины планировал акцию по пикетированию органов власти в Киеве и угольных городах. Соответствующее решение было принято 27 февраля. Профсоюзные лидеры обосновывали его почти полуторамиллиардной задолженностью по заплате в отрасли и необходимостью внесения изменений в госбюджет, который они назвали «бюджетом уничтожения углепрома». Однако уже 18 марта журналистов лишили возможности снять картинку с шахтерами на Грушевского. Президиум ПРУП решил перенести акцию на неопределенное время. Вернее, как минимум до конца апреля, когда в Киеве состоится открытый пленум ЦК профсоюза, где будет рассмотрен «ход выполнения шахтерских требований Профсоюза и протокольных решений совещания у Премьер-министра Украины от 16.03.2009 г». На мероприятие приглашены Ю. Тимошенко и отраслевой министр. По итогам этого рассмотрения шахтерские лидеры и намерены «принять решение о дальнейших действиях Профсоюза». Однако уже сегодня можно говорить, что вердикт горняцких профбоссов будет обусловлен не столько выполнением решений правительства, сколько политической коньюктурой. Последние несколько недель украинский политикум находится в ожидании коалиционного объединения БЮТ и Партии регионов. Если этот союз случится, то вряд ли профсоюз, возглавляемый депутатом от ПР выйдет пикетировать свое регионально-бютовское правительство. Если же Янукович с Тимошенко снова не договорятся, то с наступлением весны, шахтеры могут приехать в Киев не только с касками, но и с палатками. Вообще, несостоявшаяся акция является весьма показательной для характеристики нынешнего состояния шахтерского профсоюзного движения. Времена, когда перекрытием дорог и маршами на Киев шахтеры меняли власть в стране и регионах – в прошлом. Годы так называемой реструктуризации, а, практически, уничтожения угольной отрасли по заказу МВФ, вымыли из углепрома самых социально-активных горняков. То есть, пользуясь ленинской терминологией, из передового отряда рабочего класса, шахтеров сознательно, и не без помощи профсоюзов, превратили в люмпенизированный элемент. Вернее, инструмент в руках политиков. Было бы наивно полагать, что и в девяностых шахтерскую протестную волну не использовали в своих целях политики. Но сейчас партийные кланы уже не просто используют, а пытаются формировать эти волны. Член фракции Партии регионов, председатель профсоюза работников углепрома Виктор Турманов категорически отрицает связь между намечавшейся на 25 марта шахтерской акцией и тем, что эта дата практически совпадает с заявленными Януковичем в декабре 100 днями, которые лидер ПР отпустил властям до «выхода народа на улицу». Комментарии журналистов на эту тему горняцкий профсоюз в своих официальных заявлениях называл не иначе как «политический заказ». Но обвинения ПРУПа в адрес журналистов были голословными, а вот журналисты приводили аргументы. Главный из них – несоответствие остроты ситуации в отрасли той угольно-черной картинке, которую рисовали профбоссы. 19 марта на пресс-конференции в Киеве Виктор Турманов заявил, что на акцию протеста их подвигла задолженность горнякам составляющая более одного миллиарда 170 млн. гривен. Это уже после выплаты январской зарплаты, которую профсоюз назвал заслугой своей несостоявшейся акции. Но за два дня до этого на официальном сайте ПРУП заявлялось, что «по состоянию на 24 февраля т.г. оставались не выплаченными 1 млрд. 140 млн. грн. зарплат и приравненных к ним выплат». А еще неделей ранее тот же сайт опубликовал обращение Селидовского теркома профсоюза в котором заявляется, что «по состоянию на 1 марта 2009 года на предприятиях угольной отрасли задолженность по зарплате составляла 618 млн. 69 тыс. грн., в том числе за январь 2009 года 166 млн. 562 тыс. грн». То есть, методика подсчета задолженности угольщикам у профсоюзов явно страдает. Хотя основания для недовольства действительно есть, но на сколько они обоснованны? «Кроме того, каждый на себе ощущает, что реальная заработная плата обесценилась практически в три раза в связи с ростом курса доллара и роста потребительских цен на все товары и услуги. Поэтому мы считаем, что акция протеста жизненно необходима!» - заявляют селидовские угольщики. Однако, инфляция и рост цен коснулись всех, а преференций шахтеры требуют только себе… В пользу политической версии акции 25 марта говорит и то, что она не нашла реальной поддержки среди рядовых горняков. Руководство профсоюза заявляло о «беспрецедентном давлении» на членов профсоюза со стороны власти - в случае участия в пикетах, людям грозили увольнениями. Но при этом тот же профсоюз заявлял, что в акции будут принимать участие только те горняки, которые в этот день не задействованы на производстве, то есть, выходные и находящиеся в отпусках. Это значит, что администрации не имели бы ни формального повода уволить людей, ни (при нормальной организации) возможности узнать, кто вообще участвовал в этих акциях. Достаточно намазать лицо угольной пылью, чтоб ни одна телекамера не позволила начальству идентифицировать протестующих. Но профсоюзы, видимо, отвыкли от реальной, несанкционированной, борьбы. Да и каков должен быть уровень доверия к профсоюзу, если его члены сомневаются в эффективности их защиты с его стороны за участие в его же законных акциях? К тому же, по законам физики, любая пружина, если на нее давить, в конце концов распрямляется и «выстреливает». В данном случае, эффекта противодействия силы силе не было, хотя давление реально было. Получается, что не было самой пружины? Подтверждением, как минимум, преждевременности планов ПРУП по стимуляции народного гнева является, как ни странно, другая, состоявшаяся, акция членов этого же профсоюза – шахтостроителей. 19 марта они взяли в осаду Министерство угольной промышленности. По словам участников акции, они «больше» не могли терпеть четырехмесячной задолженности по зарплате». То есть, в данном случае, когда для акции были реальные, затронувшие жизненные интересы каждого шахтостроителя основания, ни какое давление не помешало людям приехать в Киев. Однако, у шахтостроителей ситуация по зарплатам действительно была критическая. А остальному углепрому, пусть с задолженностями, но платили. Получается, что объявление акции протеста, было не реакцией профсоюза на нужды его членов, а игра в политику. Об этом же говорит и тот факт, что вопреки решению того же Пленума ПРУП, к участию в акции не были приглашены другие угольные профсоюзы. Это еще относительно понятно, когда речь идет о Независимом профсоюзе горняков Украины, возглавляемом депутатом от БЮТ Михаилом Волынцом. Но приглашения не поступало и аполитичному Независимому профсоюзу горняков Донбасса, о чем «Острову» сообщил его лидер Николай Волынко. «Нас не приглашали, мы и не участвуем», - пояснил он изданию. Другим куском породы, положенным ПРУПом в основу планировавшейся вспышки социально-трудового конфликта, было недостаточное бюджетной финансирование отрасли. «Вместо обещанных преференций угольщикам на время кризиса в Государственном бюджете Украины на 2009 год заложены объемы финансирования угольной промышленности, заниженные в 4,6 раза по сравнению с прошлым годом. При этом урезаны расходы: на частичное покрытие затрат по себестоимости в 6,5 раз, на охрану труда – в 3 раза, на содержание горноспасательной службы – в 1,4 раза...». В данном вопросе правоту профсоюзу трудно не признать. Но… «убийственный» для отрасли бюджет был принят парламентом. Критическими 226 голосами. И четыре из этих голоса дала фракция Партии регионов. А одним из них был… глава шахтерского профсоюза Виктор Турманов. Более того, в пользу бютовского бюджета Виктор Иванович проголосовал не только за себя, но и карточкой другого однопартийца…То есть, фактически, дал этому бюджету одобрение сразу двумя мандатами, при том, что каждый голос был в прямом смысле решающим… Один из генералов-угольщиков, неофициально подтвердив «Острову» факты давления и противодействия шахтерской акции со стороны Минунугля, дал свою версию возникновению конфликта. Воспримем ее достоверность критически, но приведем как иллюстрацию отношения угольщиков к своим отраслевым профсоюзам.К тому же, эта версия, в значительной степени объясняет неподдержку планировавшегося протеста угольным директоратом. Так вот, по мнению нашего источника, в основе профсоюзно-министерского конфликта лежала не «борьба за права трудящихся», а банальный денежный вопрос. Якобы, все угольные профсоюзы кормятся не за счет членских взносов, а за счет «зарплаты», выделяемой им профильным министерством и угольными объединениями, интересы руководства которых эти профсоюзы крышуют. С приходом нового министра была проведена ротация кадров на места, что лишило профсоюзы подпитки в регионах, и прекращена «зарплатная» практика в Киеве… Все выше сказанное приводит к одному простому выводу: профсоюзной системе в Украине необходима глубокая реформа. Или, как минимум, свежая кровь – новые лидеры. Нынешним руководителям шахтерских профсоюзов нужно определяться – либо они занимаются профсоюзной деятельностью, либо – политической. Тем более, что сейчас уже далеко не все члены ПРУПа поддерживают Партию регионов. Как и многие члены НПГУ – явно не гордятся нахождением их лидера во фракции БЮТ. Партийные крыши профсоюзных боссов можно было бы оправдать, если бы наши депутаты занимались законотворчеством. Но поскольку в нашем парламенте законы пишут левой ногой, а все остальное работает только на получение власти и доступа к ресурсам, то, как говорит одна известная бабушка из «Камеди клаб» - «не понятно!». Что же касается непосредственно шахтерского протеста 25 марта, то он изначально был дискредитирован: и сроками его начала, и политической крышей организаторов. Но отмена акции была еще большей ошибкой – она дискредитировала уже все профсоюзное движение, поскольку показала зависимость «школы коммунизма» как от власть имущих, так и от тех, кто эту власть «имеет»... Константин Кисарин, для «Острова»
