Военная прокуратура и вообще государственная система навязывает обществу стереотип о восприятия бойцов добровольческих батальонов как бандитов и мародеров. Хотя еще два года назад, когда Украинской армии практически не существовало, они были единственной защитой страны. Почему это происходит и кто они, добровольцы? Об этом можно судить, прочитав или посмотрев интервью, которое "ОстроВу" и интернет-телевидению UKRLIFE.TV дали заместитель командира батальона "Айдар" Валентин Лихолит (позывной "Батя") и боец этого же добробата Дмитрий Иванов. - Вас называют комбатом «Айдара», хотя на самом деле, Вы ведь командиром батальона не были? В. Лихолит: Я приехал в АТО сразу с Майдана. Там я получил позывной - Батя, потому что волновался и заботился о младших. Также я был замом сотника, который тоже проходил службу в «Айдаре». Но комбатом «Айдара» я никогда не был. На первых порах я выполнял роль заместителя командира батальона и командира штаба. В то время был большой переполох с оформлением добровольцев. Нас оформляли через Сватовский военкомат Луганской области. Я не был мобилизован из Кировограда, откуда родом, а по сути, мобилизован уже из Луганска. -То есть, Вы пошли воевать, а только потом Вас мобилизовали? - Именно так. -Расскажите, как возникла идея создания "Айдара"? - Идея основана на том, что батальон должен был состоять из луганчан. Андрей Парубий послал Мельничука (народный депутат, экс-командир батальона "Айдар" Сергей Мельничук, - "ОстроВ") воплотить в жизнь эту идею. Но тогда со всей области набрали лишь 20 луганчан. Этого, конечно, не хватило, чтобы собрать батальон луганской территориальной обороны. Поэтому, первые 150 человек в этот батальон взяли с Майдана. Тогда все было сумбурно: оружие стояло в автомобилях, а людей не хватало. Непонятно, как и откуда, но оружие уже было, мы получали его на руки прямо с грузовиков. Я неоднократно говорил Мельничуку, что это нарушение. Выдача оружия должна была записываться в военный билет. Если бы все было по правилам, тогда бы в батальоне «Айдар» не было случаев исчезновение оружия. - Мельничук тоже пришел с Майдана? Когда он появился в зоне АТО? - Он поехал в Луганск в конце апреля. А уже 8 мая он доложил Андрею (Парубию), что не может набрать людей. Тогда же три автобуса с Майдана уехали в Луганскую область. 9 мая началось формирование батальона. Через несколько дней - 11 мая, доложили, что батальон Луганской территориальной обороны создан. - Возможно этот вопрос покажется вам банальным, но все же, почему Вы лично пошли добровольцем на фронт? - В 2004 году я был на оранжевом Майдане, затем был участником революции 2013-2014 годов против президента Януковича. Режим Януковича перегибал палку - мы не могли терпеть. Янукович украл 100 млрд долларов - за эти средства можно было переоснастить всю украинскую армию. Мы, добровольцы, не хотели войны, мы пошли, чтобы сбросить Януковича. А потом начался Крым. Мы тогда обратились к Турчинову, чтобы нас послали в Крым. Если бы нас, добровольцев, послали в Крым - этой войны бы не было. Но я пошел воевать за свою землю, за свое государство, за своих детей. - Вы упоминали о том, что из луганчан в батальон пришло только 20 человек, - Вас такая ситуация не задела? - Знаете, я эту ситуацию рассматриваю так. В 1991 году, когда Украина отделилась от СССР, большинство луганчан и дончан ездили на заработки в Россию. Они видели, как живет Москва. А с запада страны ездили в Европу. Луганчане и дончане просто не видели, как живет Европа. - Возвращаясь к жизни батальона. Какое было обеспечение со стороны государства на начальных стадиях АТО? - Когда мы приехали на фронт, Минобороны не успело нас поставить на тыловое обеспечение. Если бы не волонтеры, добровольцам был в бы конец. Министерство дало оружие, но всего остального не было. Мы ехали в своей одежде. Поэтому батальон «Айдар» сепаратисты часто путали со своими. Наш первый бой состоялся в день выборов Президента Украины, в городе Новоайдар. Тогда мы захватили 14 пленных и передали их в СБУ. Всего мы освободили 13 городов на Луганщине. Однако, затем некоторые эти города мы потеряли. Причина - в 2014 году армия была очень слабой. Если бы по состоянию на конец 2014 года у нас было оружие, которое у нас было в конце 2015 года – никто бы не отступал. - У Вас на груди большое количество наград. И все же, Вас судят. Кто же такие добровольцы, герои или нет? - Добровольцы - это патриоты, готовые отдать свою жизнь за Украину. Также патриоты стоят на страже того, что делается в стране. Но не всем это нравится. С помощью патриотов действующая власть заняла свои высокие посты. Но, когда они получают должности - очень быстро забывают, как их получили. Действующей власти нужно понять, что народ уже не быдло. За 2 Майдана народ переродился. Сегодня народ не будет терпеть безнаказанности, и действующую власть может постичь такая же судьба, как и Януковича. - То есть, Вы намекаете, что против вас ведутся репрессии? - Вспомните, когда были первые Минские договоренности, Путин пожелал, чтоб добробраты с убрали передовой. Их перевели в МВД и ВСУ. Мне кажется, что Путин решил - если не удалось их уничтожить в боях, то он нас уничтожит с помощью других структур. Например, военной прокуратуры. - Но прокуратура же украинская? - Да, но много прокуроров поддерживают Россию. Посмотрите на то, что делается с добробатами и патриотами Украины. Я не защищаю мародеров и насильников. Но невозможно и такое, чтобы было 50 дел идентичных моему. Едисевтнное отличие - меняются прокуроры и свидетели. - Расскажите подробнее о своем деле Д. Иванов: Все дела с которыми я ознакомился - почти идентичны. Проблема в том, что эти дела имеют признаки политических. Все похожие по формулировкам. Кроме того, складывается ощущение, что у добробратов в процессе уголовного расследования сразу есть презумпция вины. И это позорно. - Откуда взялась эта презумпция вины? - Если такой процесс существует, то он кем-то организован, кто-то им руководит, и даже финансируется. Мне известно очень много эпизодов в которых имеются многочисленные процессуальные нарушения. В частности, нарушается право на защиту. Прокуроры, судьи и следователи по делам не обращают внимания на то, что собранные доказательства и заявления по делу предоставлены врагами. Правосудие над патриотами осуществляют судьи, которые занимались делами Автомайдана. Некоторые следователи вообще уже сбежали в «ЛДНР», и занимают там высокие посты. - Один из мифов, или не мифов, об «Айдаре», что там все были судимы, а некоторые и по несколько раз. Это правда? - Вы считаете, что наличие судимости или нахождение под следствием - это взаимоисключающие с патриотизмом понятия? - Нет, я так не считаю, я просто спрашиваю был ли такой факт. - В «Айдаре» не было лиц с непогашенными судимостями. Также не было лиц во время прохождения военной службы, которые бы находились под следствием. А те, кто уже отбыли свое наказание имеют право защищать свою страну. В. Лихолит: Сейчас на "атошников" открыто 10200 уголовных дел, 1400 человек уже сидят. Вы можете проверить данные - я за свои слова отвечаю. И кто же главный враг? - главный военный прокурор Матиос, который на "атошников" открывает дела. Поймите: люди возвращаются домой, живут «на дембеле», а тут к ним приходят и их арестовывают. - В чем конкретно обвиняют лично Вас? Д. Иванов: господина Лихолита обвиняют в бандитизме. В организации ОПГ, непосредственном управлении ею, получении доходов от грабежа. Поймите, Лихолит не совершил ни одного действия по своему обвинению. На сегодня есть ряд законов, которые не в полном объеме, но все же регулируют правовые отношения, возникающие во время АТО. Они датируются 2003 годом. Там указано, что при получении развединформации ВСУ могут временно, на 72 часа задерживать людей, допрашивать их, изымать транспорт. После формирования, батальон «Айдар» был в составе Минобороны Украины. Но проблема в том, что на сегодняшний день не существует специальной нормы, которая бы регламентировала действия в зоне АТО, а проще говоря на войне. По сути, до сих пор не определено, какие действия военнослужащего или добровольца в военное время являются правонарушением. -То есть, на сегодня все, кто были в зоне АТО могут быть обвинены во всем что угодно, ведь пребывание войск там не регламентировано? В. Лихолит: Да. АТО объявили, а закона нет. Нужно было каждому солдату показывать и рассказывать, что можно, а чего нельзя делать в зоне АТО. Но такого закона нет. Участие в АТО было предусмотрено только для милиции и СБУ. - Наверное, если бы МВД и СБУ выполняли свои обязанности, солдатам не приходилось бы делать то, в чем их сейчас обвиняют? - Это у меня вторая война. И она гораздо сложнее, чем Афганская. Когда мы зачищали какое-то помещение в Афганистане, с нами всегда была афганская милиция или служба безопасности. Так же и в Луганске, нам нужно было звонить в милицию или в СБУ. Но их там не было. А те, кто были поддерживали сепаратистов. Если бы СБУ в Луганске и Донецке все сделали правильно, мы бы не имели того, что имеем сейчас. Вспомните Харьков, там была похожая ситуация. Однако, за одну ночь СБУ арестовало всех, кто хотели сделать ХНР. - Что значит "сделать правильно"? Что нужно было сделать донецким СБУшникам и правоохранителям, чтобы не было того, что есть сейчас? - У нас сейчас ведется борьба с терроризмом, но нет отдельного закона по борьбе с сепаратизмом и внешним врагом. Сотрудники СБУ должны были вовремя выявлять таких людей, как это было сделано в Харькове. Почему накануне захвата в Луганское СБУ завезли оружие? Д. Иванов: Была целенаправленная подготовка по захвату административных зданий и учреждений. - Кто этим руководил? Ведь это украинская власть завезла вооружение в Луганское СБУ. В. Лихолит: Это была измена. - Вы лично видели российских военных на Донбассе? В. Лихолит: Конечно. И в плен их брали. Затем передавали в СБУ, и их меняли на наших военнопленных. В 2015 году в Счастье с помощью 92-й бригады батальона "Айдар" были задержаны двое российских разведчиков, которых потом обменяли на украинских пленных. Как можно говорить, что нет россиян на Донбассе? Наша разведка говорит, что сейчас там 9 тысяч кадровых российских военнослужащих. Д. Иванов: На оккупированном Донбассе, даже с захваченными ранее арсеналами вооружения, нет бесконечных боекомплектов, брони, стрелкового оружия, военной формы, транспортных машин и так далее. Потому что идет война, а боекомплекты расходуются, транспорт изнашивается, танки подбиваются. И это все регулярно заменяется новыми единицами. Откуда это все берется? - Если бы на Донбассе, где велись боевые действия, было введено военное положение, то это бы изменило ситуацию? - Конечно, введение военного положения на тех территориях решило бы много вопросов. Почему это не делается? Я думаю, что страна, которая находится в состоянии войны, во многих случаях не получает международную помощь в полном объеме. А вот проведение Антитеррористической операции позволяет вести войну со всеми ее признаками ("грузом 200", разбитыми городами и селами) и при этом получать международную помощь в полном объеме. Это такая хитрость, такое двойной решение. - Валентин, когда Вас освободили на поруки народных депутатов, была информация, что Генпрокурор Юрий Луценко хочет с Вами встретиться. О чем говорили? - Я пока не встречался с Юрием Витальевичем. У него сейчас загруженный график. Но я хочу сказать, что Военная прокуратура нагнетает через «атошников» какую-то нестабильность в государстве. Зачем это делать?! Нам нужно защищать государство, но также защищать армию и воспитывать в ней патриотизм. А на атошников сегодня заводят дела, которые убивают патриотический дух в Украине. - Для чего это делается? - Я думаю, что есть какой-то заказ или кого-то они боятся. - Вы говорите про заказ со стороны нашей власти или российской? - Я думаю, что российской. - Валентин, Вы обвинили своего комбата в том, что он стал одной из причин Вашего задержания… - Вы знаете, я не могу понять Мельничука (народный депутат, экс-командир батальона "Айдар" Сергей Мельничук, - "ОстроВ"). Он был на Майдане и боролся против регионалов и Януковича. Как он в итоге оказался в группе "Воля народа", где большинство – бывшие регионалы? Он попал в Верховную Раду от Радикальной партии. Ее лидер Олег Ляшко извинился перед всеми за то, что он не разглядел в Мельничуке тушку. Я думаю, что Мельничук не прошел испытание властью и деньгами. Кстати, мы узнали, что перед нашим арестом Мельничук заплатил военной прокуратуре 30 тысяч долларов, а когда нас арестовали - еще 60. Откуда у него деньги? - Почему он это делает? - В 2015 году Генпрокурор Виктор Шокин с трибуны Верховной Рады рассказал, по каким дела обвиняют Мельничука. И теперь кто-то подсказывает, что нужно делать, чтобы папка с его делом худела. Просто на кого-то нужно переписывать дела. - Многие говорят о том, что добровольцы представляют для власти угрозу. Это правда? - Атошники, которые прошли горнило войны, они более мотивированы, им хочется жить в лучшей стране, и они на это заслуживают. И они будут бороться до конца. - Тогда почему они так не организованы? - Они организованы. Но нам сейчас не нужна революция в государстве, потому что это будет только на руку Путину. - Как тогда можно повлиять на нашу власть? - Есть много методов влияния. Я исключаю начало и развитие гражданской войны на территории Украины. Это гибель государства. Но можно влиять гражданскими акциями, например. Нужно четко определить идеалы для такой борьбы. Мы не всегда активны, потому что многим ветеранам уже пошел шестой десяток, многие из них искалечены, разбалансированы психологически. А акции гражданского неповиновения тянут за собой шлейф правовых последствий, например, открытие уголовных дел. То есть, у государства есть больше полномочий, у него есть свои силовые блоки, которые на сегодняшний день используют свои возможности, чтобы расправляться с любым проявлением демократической реализации своих прав. Но нас это не пугает, - это закаляет. - В последнее время ходит много разговоров о том, что добробаты - это личная армия Арсена Авакова. Как Вы к этому относитесь? - Вам так кажется, потому что раньше батальон "Азов", который превратился в полк, был переподчинен МВД, и им руководит Аваков. Сейчас он продолжает заботиться об этом батальоне. Но нельзя сказать, что добробаты – это Аваков. В настоящее время только два добробата не подчиняются ни одному ведомству: ОУН и Правый сектор. - Ранее представители таких влиятельных организаций, как Transparency International, Amnesty International, обвиняли "Айдар" в том, что было много, скажем так, неуставных отношений. Что бы вы ответили этим организациям? Что бы вы ответили украинцам, которые верили в добровольческие батальоны? Что бы вы ответили волонтерам, которые их поддерживали? Что можно ответить на такие обвинения? Д. Иванов: Чтобы четко и незаангажированно сформировать мнение о батальоне "Айдар", нужно оказаться среди этих людей и в положении тех людей в то время. А заниматься буквоедством сейчас - неправильно. Есть моменты, за которые можно де-юре сделать вывод, но, наверное, нужно смотреть на ситуацию глубже и дальше. Самое ценное для человека – это жизнь, и многие отдали ее за то, чтобы Amnesty International в том числе, находились на территории Украины, были живы и здоровы. Я категорически не согласен с этими людьми и их выводами. Я считаю, что добровольно пойти на войну и отдать свою жизнь может только патриот, и никакая мотивация в виде денег не играет роли. Люди погибали за Украину. И это самое важное. Судить о воинском подразделении по частным случаям – это плохая практика, это некрасиво и необъективно. - Сколько человек из батальона "Айдар" погибло? В. Лихолит: 95 человек погибли и 19 пропали без вести. - Как будет дальше развиваться ситуация на Донбассе, на ваш взгляд? Д. Иванов: Будет мир. Любая война заканчивается миром. Наверное, этот мир будет достигнут политической ценой. Мы не пропустим агрессора дальше, чем стоим сейчас. Мировая реакция, украинский народ, помощь различных стран и наш патриотизм не позволят им пройти дальше. Мы не дадим устроить сепаратистский мир. На Донбасс придет нормальный и полноценный мир. Мы считаем, что Донбасс – это территория Украины, и именно за это там гибнут люди. Мы считаем, что мы сами разберемся во внутренних проблемах без господина Путина, Шойгу и Кадырова. Мы сами разберемся. Не мешайте нам жить, и мы не будем рассказывать, куда вам идти В. Лихолит: Но и не дадим государству подписать позорный мир. - Перед эфиром вы сказали, что эта война закончилась бы, если бы… - Если бы что? В. Лихолит: Эта война закончилась бы, если бы не было заигрываний друг перед другом. Вопрос в том, что 15 июня 2014 года с помощью 80-й бригады батальон "Айдар" уже ходил по окрестностям Луганска. Местные люди, патриоты, все время звонили по телефону и говорили, чтобы мы заходили, потому что в городе оставалось 100-150 боевиков. Но мы получили приказ отступить. Если бы было больше настойчивости и правильных решений высших чинов командования, 15 июня можно было бы праздновать победу в Луганске. А дальше был бы и Донецк. Я считаю, что это все связано с деньгами, - каждому их мало. Д. Иванов: Политическое решение, сговор, предательство. Но есть четкое убеждение, что войну можно было закончить раньше. В. Лихолит: И сейчас можно закончить войну. Нужно просто запретить торговать с оккупированной территорией и контрабанду. Если там люди хотят жить самостоятельно, то пусть пробуют и живут. Но мы не должны из-за это зацикливаться в своем развитии, потому что Путину только это и нужно, чтобы мы забыли про Европу. Беседовали: Сергей Гармаш, "ОстроВ" и Людмила Немиря UKRLIFE.TV
