Десятки репортажей, аналитических статей и авторских колонок о морском столкновении между Украиной и Россией опубликовали на прошедшей неделе западные медиа. Столько внимания к украинско-российскому конфликту на Западе не было, пожалуй, с 2014 года. Общая позиция обозревателей — поддержка Украины и критика России, а заодно и лидеров ЕС и США. При этом в каждой стране к проблеме подошли с разных позиций, обусловленных нюансами внутренней и внешней политики этих стран и личными позициями отдельных западных политиков. Помимо главы РФ Владимира Путина, больше всех досталось, как и следовало ожидать, президенту США Дональду Трампу. В самой затруднительной и неоднозначной ситуации оказались при этом политики Германии, а на их попытки выйти из нее нельзя было смотреть без слез и смеха. Вопрос в мотивах Но прежде всего, на Западе продолжали рассуждать о причинах произошедшего, которые виделись не так однозначно, как хотелось бы многим в Киеве. Самые популярные версии — желание Владимира Путина повысить свой падающий рейтинг — и аналогичное желание Петра Порошенко. "Мнения относительно мотивов российского президента отличаются, — писал, в частности, The Guardian. — Западные аналитики предполагают, что он намерен блокировать Азовское море и промышленные порты Украины, ослабляя таким образом Киев экономически и демонстрируя превосходство Москвы. Россия могла также реагировать на план Украины построить новую азовскую военно-морскую базу. Это, в свою очередь, может быть частью долгосрочной стратегии вытеснения НАТО из черноморского региона". Отмечая версию о желании Путина укрепить свой рейтинг, британское издание констатировало, что "мотивы Петра Порошенко также под вопросом. На этой неделе президент Украины пригрозил полномасштабной войной, заявив о подмеченном недавнем наращивании российских танков на границе. На деле Россия начала перемещение армейских частей ближе к Украине четыре года назад". "Если Путин рассчитывал выявить противоречия Запада и использовать амбивалентность Трампа, он преуспел. Если Порошенко, совершив то, что Москва назвала провокацией, хотел увеличить свой политический капитал, возможно, он преуспел также. Или, может, все намного проще. Может, раздраженное российское командование среднего уровня просто превысило свои полномочия. В это можно поверить. Так и начинаются войны", — заключали в The Guardian. В Foreign Policy, в свою очередь, настаивали, что "Москва начала свою операцию 2014 года в Крыму, потому что опасалась катастрофической утраты контроля над Украиной, а не ради потребности повысить рейтинг одобрения Путина. Чрезвычайная народная поддержка, вероятно, повлияла на решение Путина незаконно аннексировать эту территорию, но она пришла только после успеха российской военной операции… Общественная поддержка внешней политики Путина остается высокой, но россияне не хотят платить высокую цену жизнями и деньгами и желали бы, чтобы правительство сосредоточилось на внутренних делах. Стоит какой-то внешнеполитической возможности появиться самой по себе, Кремль использует ее и раскрутит на государственном телевидении для внутренних потребностей. Но Путин вряд ли спровоцирует такого рода кризис только ради рейтинга". Положение Путина как диктатора достаточно прочно и без невероятно высокого рейтинга. Все, что происходит сейчас в России, направлено на минимизацию последствий экономической стагнации и связанного с ней массового недовольства его политикой. "Путин делает ставку на продолжение конфронтации с Западом. Вашингтону, пожалуй, стоит тоже положиться на это", — заключали в FP. The Guardian писал, что "некоторые считают, что это столкновение подтверждает высказывавшиеся в течение нескольких месяцев предупреждения о растущих претензиях России на Азовское море. Украинцы говорят, что пока западные страны заявляли о своей "глубокой обеспокоенности", но отказывались вмешиваться, Россия фактически отрезала Мариуполь от сепаратистского востока, а теперь и от моря". В британском издании также цитировали главу администрации Бердянского торгового порта Александра Барчана: "Это началось этим летом, ответ нам со стороны Российской Федерации. Думаю, мы можем спокойно назвать это экономической блокадой. Мы теряем грузопоток, мы теряем прибыль. Мы перевезли только половину грузов по сравнению с прошлыми годами". "Москва, похоже, решительно настроена показать, что Украина — несостоявшееся государство, которое не может защитить свои границы, рассчитывая привести к власти в Киеве в результате выборов следующего года более податливых лидеров и остановив сближение Украины с Европейским Союзом и НАТО. Суверенитет Украины и ее стремление к европейскому будущему поэтому в большой опасности, так же, как и правдоподобность приверженности Запада международному порядку, основанному на верховенстве закона, а не законе джунглей", — говорилось в колонке на сайте The Washington Post. Трясущийся Запад Керченский эпизод, между тем, как отмечали в The New York Times, "привлек внимание к неотступному вопросу, который после революции 2014 года сопровождал попытки Украины вырваться из московской орбиты: насколько далеко готов пойти Запад ради помощи стране, испорченной коррупцией, но, при всех ее проблемах, дающей своим гражданам свободы, включая настоящие выборы и свободные медиа, которые Путин стер в порошок в России?" "Отчаянный призыв Украины к помощи поставил ее друзей за рубежом перед мучительной дилеммой: как поддержать эту страну, не нагнетая еще более широкий конфликт и не впутываясь в ее запутанные политические распри перед президентскими выборами в марте", — говорилось также в его тексте. "Европу, уже разделенную спором о продолжении существующих санкций, введенных в 2014 году, разговор о каких-либо новых мерах раскалывает еще больше, — писало американское издание. — Европейскому Союзу потребовалось три дня, чтобы выступить с простым заявлением и высказать "величайшую обеспокоенность" событиями возле Крыма и потребовать у России освободить заключенных украинских моряков". В The Times обращали внимание, что "Путин решил начать атаку в период, когда согласие на Западе было под большим сомнением. Возможно, это стало совпадением, что инцидент произошел в день, когда европейские лидеры собрались в Брюсселе для подписания соглашения о Брексит, открывающего путь к раздроблению самого ядра западного альянса. Поразительно, однако, что президенту Трампу потребовалось ждать до вчерашнего утра, чтобы сделать неоднозначное заявление об этой ситуации. Важно, чтобы Запад высказывался громко и единогласно, настаивая, чтобы Россия дала украинским судам беспрепятственный доступ в украинские порты. Позволяя Путину и дальше дестабилизировать Украину, Запад рискует повысить опасность более широкого конфликта, который может затронуть весь континент". Такого же мнения был корреспондент Frankfurter Allgemeine Zeitung: "Международная обстановка благоприятная: Ангела Меркель, важный заступник Украины, ослаблена, скептически настроенные к России Великобритания и Польша заняты собственными проблемами, ранее тоже скептически настроенная к России Турция сбилась с курса после предполагаемой попытки путча в 2016 году. А в Вашингтоне президент и Конгресс ведут в отношении Москвы две параллельных политики". "Какими бы ни были мотивы этой организованной атаки, такого рода пассивность вполне может быть тем, на что рассчитывали россияне. Это образ действия, которому они следовали в прошлом: сделать несколько шагов вперед — подождать реакции. Если ее нет, двигаться дальше. Если есть, подождать, пока схлынут эмоции — и двигаться дальше. Это происшествие может закончиться или не закончиться на чем есть, но считайте его предупреждением: если у нас нет более широкой стратегии завершения войны, это будет шаблон на будущие годы", — говорилось в тексте на сайте The Washington Post. Почти пария Первой и пока, возможно, самой масштабной реакцией глав США и ЕС на российскую морскую атаку на Украину было их поведение на саммите G-20 в Аргентине. Как рассказали корреспонденты агентства The Associated Press, текст которого опубликовал The New York Times, Владимир Путин оказался парией среди западных лидеров стран G-20, которые фактически открыли собрание критикой российской агрессии в отношении Украины. Поэтому ему пришлось искать внимания среди других. Так, он "на время, которое зарезервировал для Трампа, поставил взамен президента Турции, и попытался укрепить свой союз с Китаем и другими незападными экономиками. На пятничных переговорах за круглым столом он увивался за саудовским коронным принцем Мохаммедом бин Салманом, в некотором смысле таким же изгоем на G-20 из-за его предполагаемой роли в убийстве оппозиционного саудовского журналиста". Дональд Трамп отказался от запланированной встречи с президентом РФ в последний момент, причем, не исключено, что не по собственным моральным соображениям, а в связи со сложной ситуацией, в которую поставили его новые находки ведущегося в США следствия относительно вмешательства России в президентские выборы 2016 года. Трамп уже неоднократно подвергался в своей стране критике за попытки подыгрывать российскому президенту. Не отмени он встречи с Путиным в Аргентине, президент США дал бы своим противникам новый повод рассуждать о его возможном соглашении с россиянами ради победы на выборах. В АР, однако, настаивали, что "чего Путин хочет на самом деле, так это соглашения с Трампом. Российский лидер, смотрящий на мировую политику как на циничную борьбу за власть, считает себя превосходным переговорщиком, который может продвинуть интересы Москвы через крепкие личные контакты с мировыми лидерами. Он постоянно повторял мнение, что Трамп чистосердечно хочет улучшить отношения с Россией, но не может этого сделать из-за политических противников". "Список желаний Путина начинается с потребности прекращения деструктивных антироссийских санкций, веденных США и их союзниками за аннексию Россией украинского Крымского полуострова, поддержку повстанцев-сепаратистов на востоке Украины и другие действия Москвы, — предполагали авторы этой статьи. — Путин также хочет поговорить с Трампом о его намерении выйти из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности от 1987 года из-за предполагаемых нарушений со стороны России". "Путин категорически отрицает какие бы то ни было нарушения Россией этого пакта, — поясняли в АР. — Российский лидер предупреждал, что если Соединенные Штаты развернут в Европе ракеты средней дальности, которые в настоящее время запрещены, Россия будет вынуждена взять на прицел страны, которые их разместят. Это оружие считается чрезвычайно разрушительным, поскольку на достижение целей ему требуется всего несколько минут, что фактически не оставляет времени людям, которые принимают решения, и критически увеличивает вероятности ядерного конфликта из-за ложного предупреждения о нападении или технического сбоя". Щекотливая ситуация Журналисты же и колумнисты требовали от западных лидеров реакции помимо заявлений с пресловутым "выражением глубокой обеспокоенности". "Соединенные Штаты и их западные союзники могут ввести более сильные экономические санкции, запретить своим судам входить в российские порты на Черном и Азовском морях или увеличить военную поддержку Украине. Эти действия могут быть рискованными точно так же, как если они не сделают ничего", — говорилось в одной из колонок на сайте The New York Times. "Кремль может кричать что хочет о провокации, попытке украинского президента устроить политическую диверсию и чем угодно еще, но ничто из этого не меняет факта, что Россия не имела никакого юридического оправдания стрельбе по трем украинским лодкам и их захвату, — отмечал ее автор. — Суда — два бронированных катера и буксир — направлялись в Керченский пролив, отделяющий Крым от России и являющийся единственным входом в Азовское море, у которого лежит большая часть украинской береговой линии. Россия заявляла, что они зашли в ее воды, но это заявление основывалось на незаконной претензии на Крым, который она захватила в 2014 году. Украина и почти все другие страны мира до сих пор считают Крым и его прибережные воды территорией Украины. По соглашению, ратифицированному Украиной и Россией в 2004 году — в то с трудом вообразимое сегодня время, когда они еще называли друг друга "исторически братскими народами", — Азовское море и Керченский пролив определялись как общие территориальные воды. Этот договор, подписанный президентом России Владимиром Путиным, до сих пор в силе". Тему санкций поднимали также, помимо прочих, журналисты Reuters. "Мы не собираемся быстро вводить какие-либо новые санкции, это может быть несколько позже, не исключено. Но сейчас важнее всего — единство всех 28 стран. И фокус на деэскалации", — цитировали в информагентстве неназванного дипломата из ЕС. "Ожидается, что лидеры ЕС примут решение относительно продления экономических санкций на следующий год на встрече в Брюсселе в декабре, — сообщало Reuters. — Он могут также рассмотреть какие-то новые меры наказания после обсуждения в кругу их министров иностранных дел 10 декабря. "Чтобы обсуждать санкции, мы должны иметь более четкую картину произошедшего", — сказал другой источник, подчеркнув тревогу некоторых в ЕС, что Порошенко может также извлечь выгоду из сложившейся ситуации". "Дипломаты говорят, что последняя эскалация ослабила сторонников мягкой позиции относительно России в блоке. Хотя маловероятно, что ЕС введет новые экономические санкции, он может добавить больше имен в существующие черные списки, включая некоторых российских военных, согласно источникам". В Foreign Policy отмечали, что "крупная часть экономики Украины на востоке зависит от торговли через порты на Азовском море. Украинские порты на Черном море далеко, инфраструктура доступа к ним ограничена, а транспорт — боле дорогой. Регион уже стоит перед глубокими экономическими проблемами; его инфраструктурные и производственные связи частично разрушены войной, а экспорт через порт Мариуполь за последние годы упал на 58 процентов. Иностранные инвестиции пропали. И только за прошлый месяц на одном лишь мариупольском участке линии фронта было 13,5 тысяч случаев нарушения перемирия". В этой ситуации европейцы и американцы, "помимо наблюдения и выражения серьезной озабоченности", могли бы сделать "на самом деле достаточно много", предполагали в FP. "Прежде всего, они могут продемонстрировать дипломатическую и символическую поддержку свободе судоходства в Азовском море. Отправка в это море небоевых кораблей помогла бы поддержать этот подход. И нет, Россия не нападала бы и не таранила суда третьей страны. Европейцы и американцы могли бы принять для Украины нечто вроде стратегии экономического противовеса. Некоторые из ее мер могут быть дешевыми и символическими, как передача ей пары буксиров вроде того, что был протаранен в недавнем происшествии. За рамками символизма, они могли бы инвестировать в восстановление ее дорог и железнодорожных путей, соединяющих части восточной Украины с остальной страной. И они могли бы ослабить ограничения на доступ к европейскому рынку для таких товаров, как мед, пшеница, кукуруза и виноградный сок. Несмотря на свободную торговлю с Украиной, Европейский Союз сохраняет квоты на ряд конкурентоспособных украинских экспортных товаров". В другом тексте Foreign Policy при этом отмечалось, что "с юридической точки зрения, когда речь идет об ответе на действия России, Запад — в щекотливой ситуации. Согласно условиям двустороннего договора от 2003 года, Украина и Россия рассматривают Азовское море, как внутренние воды, вне международного морского права. Это технически ограничивает способность внешних стран отправить суда через Керченский пролив в Азовское море. Но Россия сама нарушила двустороннее соглашение, ограничив доступ Украины. Украина с 2016 года добивается международного посредничества в морском споре, подав иск против России в Постоянную палату третейского суда в Гааге". Автор еще одной колонки на The New York Times писал, что "Гарри Каспаров, чемпион по шахматам и глава Renew Democracy Initiative, предложил превосходный немедленный ответ на воскресное нападение России на украинские военные суда, действовавшие в своих территориальных водах: отправьте флотилию боевых кораблей США и НАТО через узкий Керченский пролив для захода в порт украинского города Мариуполя на Азовском море. Это был бы шаг в стиле Трумана, напоминающий берлинский воздушный мост 1948 года. Он символизировал бы солидарность Запада с нашим осажденным союзником Украиной, наше неприятие захвата Россией Крыма и наш вызов грубому, высокомерному и беззаконному поведению Кремля. Это послужило бы мощным свидетельством, что когда речь идет о защите свободного мира, Дональд Трамп, в конце концов, не шавка Владимира Путина. Иными словами, не рассчитывайте на это". В каком-то смысле самыми радикальными, однако, оказались немецкие журналисты, потребовавшие от своего правительства сразу отказа от строительства "Северного потока-2". "Событие на Азовском море дает четко понять, что Путин еще не завершил свою войну против Украины. Поэтому строительство второй ветки "Северного потока" через Балтийское море должно быть остановлено: сейчас в экспорте своего газа в Европу Россия зависит от украинского маршрута. Пока это продолжается, Кремль не может устроить в Украине слишком большого фейерверка. Как только "Северный поток-2" будет запущен в эксплуатацию, это ограничение отпадет", — предупреждали в Frankfurter Allgemeine Zeitung. В другом тексте FAZ говорилось, что "война между Россией и Украиной — это не конфликт двух стран, в котором Германия и ЕС могут выступать как нейтральные посредники. Донбасс и Азовское море — это только театр большего противоборства, перенесенного уже в центр западных демократий вмешательством в американские выборы, взломом компьютерных сетей Бундестага и нервно-паралитическим покушением в Солсбери. Таким образом, наша безопасность защищается также в Украине. Поэтому Запад должен твердо стоять на стороне Украины". Здесь также выражали уверенность, что "имеет смысл помогать Украине в развитии ее вооруженных сил — организационно, финансово и, если нужно, также оружием. Чем лучше Украина может защищаться, тем менее вероятно, что Кремль пустится в военную авантюру". "Явная поддержка Украины в краткосрочной перспективе для российского руководства означает повышение стоимости его политики. Это не обязательно должно быть в форме новых санкций, даже если ситуация в Азовском море является для этого достаточным основанием. Важнее остановить строительство "Северного потока-2", через который Россия хочет поставлять свой газ на Запад в обход Украины. Речь при этом идет не только о транзитных пошлинах: нынешняя зависимость России от украинского маршрута — это фактор, который сдерживает Кремль от более масштабных попыток дальше дестабилизировать Украину. После опыта последних лет верить российским обещаниям поставлять газ через Украину также по завершении "Северного потока-2" наивно", — писала Frankfurter Allgemeine Zeitung. Ответ на эти призывы официального Берлина не может не вызвать кислой улыбки. Министр иностранных дел Германии Хайко Маас, заявивший, как цитировал австрийский Der Standard, что "недавняя напряженность показывает, что аннексия Крыма была не только нарушением международного права, но и проблемой для безопасности всех нас в Европе", попытался, как мог, объяснить, почему Германия не оставит скандальный российский проект. "Выход Германии из строительства спорного газопровода "Северный поток-2", по словам министра иностранных дел Хайко Мааса, не остановил бы проект, но принес бы неприятности Украине, — писал Der Standard. — Германия настаивает на продолжении Россией газового транзита через Украину, чтобы правительство в Киеве не утратило доходы, сказал Маас в понедельник в Берлине. "То есть, выход из этого проекта будет означать также отказ от этого политического требования". Потому что "Северный поток-2" будет строиться даже тогда, когда немецкие предприниматели прекратят участие в строительстве. При этом, однако, не останется больше никого настаивающего на альтернативном газовом транзите через Украину". Утешительный приз На сегодня, в сухом остатке, как отметили в швейцарском Neue Zürcher Zeitung, "украинскому флоту в качестве утешительного приза осталось хотя бы уважение: если они подлинные, радиограммы российских пограничников, обнародованные военным командованием в Киеве, указывают во всяком случае на затратную игру в кошки-мышки в прошлое воскресенье. В них слышен весь поток грубых проклятий со стороны россиян, они бесятся от своей неспособности протаранить маленькие украинские лодки. Для украинской народной души также, без сомнения, хорошо, что россияне хвалят искусство маневрирования своих противников, которое привело к тому, что две российских лодки повредили одна другую при погоне". "И все же результатом противостояния для украинского флота является горькая утрата: россияне завладели двумя самыми современными украинскими лодками и арестовали множество элитных солдат, — продолжал корреспондент NZZ. — Попытка Киева отчасти уравновесить свою слабую позицию на Черном море ассиметричной стратегией на данный момент может считаться потерпевшей неудачу. Образ действий россиян также показывает, что Москва намерена не допустить строительства современного "москитного флота" из мелких маневренных и хорошо вооруженных лодок на украинской стороне". Дальше он отмечал, что "своим военным присутствием возле Крыма и, прежде всего, у моста над Керченским проливом Россия может регулировать передвижения украинцев между их базами в Одессе и на Азовском море. Если в конце сентября украинцы еще смогли перемещением военных судов в Азовское море застать российский флот врасплох, на этот раз Москва была явно подготовлена. Это помешало стратегически более значимому трансферу введенных в эксплуатацию в 2016 и 2018 годах артиллерийских лодок класса "Гюрза". Они должны были усилить два конструктивно сходных корабля, которые уже стоят на новой морской базе в Бердянске". С аннексией Крыма Украина потеряла 70 процентов своего флота и большое количество моряков, напоминали в Neue Zürcher Zeitung. Часть судов Россия позже все-таки вернула, оставив у себя, однако, лучшее — два довольно современных корвета и единственную украинскую подводную лодку. Почти все, что есть у государства сегодня, старше самого государства и нуждается в ремонте, тогда как Россия свой флот давно модернизировала. Поэтому силы двух стран на море неравны. С начала войны Украина начала вкладывать деньги в армию, однако в приоритете были сухопутные силы. О том, что нападение может произойти и с моря, в Киеве стали осознавать только в последние месяцы. Но осознать — еще не значит принять меры: средств на них у государства нет. И даже результаты тех скромных усилий, которые сейчас прилагаются для изменения ситуации или могут быть приложены в будущем, станут заметны только через несколько лет. Обзор подготовила Софья Петровская, "ОстроВ"
