Каждый в силу своего мироощущения, интеллекта и фантазии выбирает тот или иной способ выделиться из окружающей среды, привлечь к себе внимание. Минувшая неделя в Луганске отмечена достаточно неординарным событием – в салоне-ресторане «Дежа-вю» прошел совершенно новый для Луганской области вид фестиваля - тату-фестиваль, собравший неожиданно много молодежи. Посему «ОстроВ» и решил побеседовать с главными организаторами фестиваля - мастерами художественной нательной живописи Виктором Турутиным (г. Луганск) и его помощником Александром Шпаковым (г. Красный Луч). - Давно ли наша молодежь настолько сильно «заболела» тату, что и вы сами этому удивились? Мы знаем, что в течение двух дней на фестивале работало восемь мастеров - по татуированию, боди-арт, шрамированию и пирсингу, а отдельные девушки-экстремалки даже разрешили подвешивать себя на скобах через проколы кожи спины, несмотря на то, что теряли сознание? Виктор Турутин: - Татуировка, как символ обращения к чему-то непостижимому, возникла так же давно, как и первое восприятие человеком самого себя как части нашего огромного и бесконечного мира. Нередко татуированного человека отождествляют с социально опасной личностью, с зоной, зэками, армией, моряками, - но это предрассудки прошлого. Люди часто судят стереотипно, у многих это закрепилось как внушение от родителей. Я надеюсь, что это изменится. Татуировка – это уход от стереотипов, обретение оберегов, поиск себя. Напомню, что традиция татуировки или нанесения на тело человека узоров и рисунков путем наколов на коже и введения в них краски, уходит корнями вглубь тысячелетий. Да, задолго до появления архитектуры, музыки и тем более моды, наши предки украшали свое жилище наскальными рисунками, а тело - татуировкой. Но это говорит о том, что искусство татуировки является частью общемировой культуры. Археологические раскопки доказывают, что татуировка была распространена практически по всему миру, у греков, римлян, особая роль в истории искусства татуировки принадлежит японской и полинезийской традициям. Вплоть до начала девяностых годов двадцатого века полинезийский орнамент "мокко" и драконы из древних японских легенд оставались самыми популярными среди татуировщиков. Техника нанесения и сами рисунки были у всех практически одинаковы - растительный или геометрический орнамент, изображения животных и птиц. Я живу в Луганске всего полгода. А на территории Украины – четыре года. Приехал сюда и вкладываю в Луганск, все, что умею, хочу «поднять» имя мастера нательной художественной живописи - я так называю свою профессию. То, что произошло в Луганске – здорово. Просто здорово! Я сам не ожидал, что в такой маленький салон придет столько людей, ведь планировал поработать на фестивале как мастер, но у меня ни секунды свободной не оказалось. А на фестиваль приехали восемь мастеров. Фактически Луганск стал после Киева вторым городом, где прошел подобный фестиваль. Александр Шпаков : - Татуирование - это как "праздник". Я по своей природе актер, работал в цирке , сегодня подрабатываю как тамада и профессионально занимаюсь тату. Очень часто ко мне обращаются, чтобы «перебить», изменить уже нанесенный рисунок. С одной стороны, это результат непрофессионализма мастеров. С другой стороны, один и тот же рисунок на теле также может со временем надоесть, или не совпасть с мироощущением человека. Но есть одна закономерность: многие обладатели татуировок продолжают расписывать свое тело все больше и больше, заполняя его сплошной «картиной». К таким «завзятым» могу отнести и себя самого. Это - как своеобразный наркотик. Знаете, это называется еще «синей болезнью». Человек, который однажды нанес себе рисунок, вдохновивший его, слившийся с ним, ставший для него оберегом, как правило не остановится на одном рисунке. Он пойдет дальше. Я весь расписан и сам себе – реклама. Всегда очень любил японскую философию , японскую живопись и в своем творчестве часто придумываю тату в японском стиле. Как-то раз в Донецке у меня даже с милицией инцидент был. Они меня раздели, полчаса рассматривали и - отпустили. Потом мы даже с ними подружились. Татуирование - это заразная вещь, скажу я вам. Настоящая «синяя болезнь». Мой отец, который был мореплавателем, забил себе татуировкой обе руки по локоть. Мама тоже имеет татуировку, жена – пять ( на запястье руки у нее змейка, на ноге – тигренок, на лопатке – рыба и т.д.) Причем змейка у жены на запястье левой руки, а у меня - на правой. И когда мы беремся за руки, эти змейки как бы целуются… В.Т.: - Если в древности люди вкладывали в татуирование особый смысл, связанный с родовыми традициями, культовыми и другими аспектами, то сегодня, скорее всего, это - средство самовыражения личности. Но это и определенная несущая информация на всю жизнь. Поэтому, я убежден, она не должна быть негативной. Татуировка должна нести позитив: иероглифы, например, самые легкие в нанесении, это самый дешевый рисунок, и многие начинают с них. Например, ко мне иногда приходят люди и начинают жаловаться на бедность, и просят иероглиф "богатство". И, может быть, это действительно оказывается для человека первым шагом, чтобы изменить свою жизнь, стать более успешным. Иногда ко мне приходят и говорят: «Я чувствую тоску - сделай мне тоску. Но я стараюсь увести человека от негатива, и предложить радость». - Всем ли можно делать татуирование? В каком возрасте к вам чаще всего приходят? Назовите самого юного и самого старого вашего клиента? В.Т.: - Хочу обратить внимание на тот факт, что любые манипуляции со своим телом оставляют неизгладимый след не только на нем, но и в сознании. Поэтому, прежде чем сделать этот серьезный шаг, нужно хорошо подумать, чтобы потом не сожалеть. Но если вы все-таки решите украсить свое тело, то, во-первых, изучите этот вопрос более глубоко, чтобы знать, что вы хотите и что это означает, и, во-вторых, обратитесь к специалисту, поскольку только в специальных салонах вам будет гарантирована стерильность, профессиональный подход, фирменный инструмент и соответствующие материалы. А.Ш.: - Лет шесть-семь назад к нам в страну, наконец, вошло серьезное оборудование.( Это Франция, Америка, Германия и теперь Китай). Но уже появилось и украинское оборудование - «Черный карлик», называется. Поэтому, наверное, и появляется все больше художников-профессионалов. Профессиональная машина нанесения тату стоит около 3 тыс. дол. Для участия в фестивале, например, необходимо иметь три таких хороших машинки. А вспышка интереса возникла наверное лет 80 назад, но тогда не было доступа к зарубежным каталогам, о западных мастерах легально трудно было что-то узнать. Сегодня все намного проще, каталоги стали доступны. Что же касается нанесения татуировок, то до 18 лет без согласия родителей это делать запрещено. Если молодой человек настаивает, он должен получить разрешение родителей или прийти с ними. Недавно приходили ко мне две девушки 16 и 17 лет. Одна хотела на спине индийский узор в виде лотоса, вторая – не определилась. Поэтому сидела вместе с мамой, листала каталог. В итоге и мама решила нанести себе рисунок-оберег (дракон с ангелом хранителем). Оказалось, что она рассталась со своим мужем, и у нее как раз был непростой период. Кстати, те, кто принимают решение нанести себе татуировку, часто отождествляют его с оберегом. Как-то ко мне привели 7-летнего мальчика, родители которого хотели выбить у него на руке иероглифы – оберег мусульманский шрифт в форме пригнувшегося льва. А самому «старому» моему клиенту было около 60-ти лет. Он захотел дракона с иероглифами. Для него это тоже был оберег. - В подвешивание через проколы на спине тоже вкладывается какой-то особый смысл? А.Ш.: - За два дня работы фестиваля четыре человека, как вы говорите, захотели попробовать себя в этом экстрим- действе. Среди них были и девушки, одна потеряла сознание. Правда быстро пришла в себя и тут же начала улыбаться. Я, честно говоря, от такого дистанцируюсь… Конечно, это своего рода испытание на выносливость. Но не истязание. Мастер абсолютно точно рассчитывает, где должен быть прокол, чтобы нагрузка распределилась равномерно и кожа не порвалась. Он знает точки, которые не так восприимчивы к боли и травмированию, все это делается очень стерильно, профессионально. Если человек на это идет, то это состояние его души. Но я бы этим заниматься не стал – это не мое… Наталия Кононова, «ОстроВ»
