Единственным бесспорным плюсом назначения, в начале октября, генерала Кихтенко главой Донецкой ОГА считалось то, что он явно не человек Ахметова. Это давало надежду на переформатирование местных элит и усиление позиций патриотически настроенных людей и организаций. Однако потом последовали непонятные назначения, «странные» шаги и все чаще стало звучать мнение: «он ничего не собирается менять». Насколько это мнение соответствует действительности, и какова мотивация действий «генерал-губернатора», «ОстроВ» попытался выяснить, пообщавшись с ним в Краматорске. Александр, Тимофеевич, Какой Вы видите стратегию разрешения этого конфликта? Воевать нам, либо, может быть, дать этому нарыву созреть и дождаться пока он сам лопнет? - Для того чтобы воевать и достигать успехов в этом, должны быть силы и средства. На мой взгляд, как человека, имеющего высшее военное образование, надо правильно оценивать обстановку. Это позволит правильно принимать решения и добиваться их выполнения. Если обстановка оценивается неправильно, на основе недостоверных данных, тогда любое принятое решение будет обречено на провал. А провал при ведении боевых действий – это сотни и тысячи погибших. То есть, это целый комплекс мероприятий, включая и высокий моральный дух, и материально-техническое обеспечение и правильная постановка задач и правильный замысел... Я на сегодня вижу только единственно правильное решение – это добиться прекращения огня, дипломатическим путем. Должны очень хорошо потрудиться дипломаты. Не должны страдать и гибнуть мирные люди, не должна сегодня страдать и разрушаться инфраструктура Донбасса. Она сегодня разрушается. Сегодня огонь ведется по мирным кварталам, по объектам жизнеобеспечения. Сегодня затапливаются шахты, разрушаются газопроводы, водоводы, линии электропередач. Задача этого одна – посеять панику, дестабилизировать ситуацию в стране и свергнуть нынешнюю власть. Сегодня даже меньше ведется огневых ударов по боевым позициям, больше – по городам. Авдеевка, Светлодарск, Дзержинск, Марьинка, Красногорвка… - ну при чем здесь эти люди? По ним же стреляют такие же жители Донбасса, такие же славяне, как и они. - Может они стреляют потому, что ДНР-ЛНР хотят захватить эти города, расширить свои территории? - Ну, если нет там боевых позиций. В том же Дебальцево (я несколько дней назад был там) - нет позиций украинской армии. В Дебальцево нет никаких укреплений, там нет никаких огневых позиций артиллерии. Оно всё рядом, но не в Дебальцево. А огонь ведут именно по Дебальцево и убивают мирных жителей. Сегодня там нет света, нет тепла, нет воды, люди сидят по подвалам, невозможно людей похоронить… Сегодня мы эвакуируем людей, вывозим тех, кто хочет выехать, и делаем это непрерывно. Завозим туда гуманитарную помощь. И сотрудники обладминистрации находятся сегодня там и вывозят оттуда людей. Очень хорошо работает сегодня служба чрезвычайных ситуаций. Сегодня их водители садятся за руль гражданских автобусов и едут в зону боевых действий. Потому что гражданские водители не хотят ехать туда, не хотят спасать таких же людей, как они. Это тоже есть определенного рода проблема на сегодняшний день. Но работа идет. Мы просто не пиаримся на этом, но это все делается. - Александр Тимофеевич, Вы в начале нашего разговора перечислили те факторы, которые необходимы для правильного принятия решений. А чего из этого не хватает сейчас? У нас нет достаточной информации, или боевого духа…? - На сегодняшний день должна более эффективно работать разведка, и войсковая и агентурная. Должны быть достоверные данные. Есть сегодня возможность получать эти данные, в том числе и благодаря людям, которые находятся на тех территориях. На основании этих данных надо оценивать реальную обстановку, которая сегодня сложилась. Ее нужно докладывать высшему командованию. Высшее командование должно докладывать Верховному главнокомандующему, предлагать решения и нести ответственность за свои решения. Если в результате действий высшего командования получаются котлы; если в результате действий высшего командования уничтожается 60% боевой техники – за это надо нести ответственность. - Вы об Иловайске сейчас говорите? - Я говорю вообще, в целом о ведении боевых действий на Востоке страны. Иловайск в том числе. - Из ваших слов я понимаю, что Вы, как и многие, тоже не против отставки Муженко? - Это решение должен принимать единственный человек – Верховный главнокомандующий. Я не могу сегодня оценивать действия Муженко, потому что не владею той информацией, которая находится в зоне АТО, и я даже не пытаюсь эту информацию у них брать. Я сегодня не веду боевые действия, я сегодня не генерал армии, - я сегодня глава областной государственной администрации. Я только организовываю взаимодействие с армией, пытаюсь армии подсказать как себя правильно вести с местным населением, как уберечь инфраструктуру, как не допустить разрушения особо важных государственных объектов. - Вы говорили о необходимости переговорами, дипломатическим путем заставить ту сторону прекратить огонь. А возможно ли это, если война – это то, для чего Путин создавал и для чего поддерживает террористические организации ЛНР-ДНР? Ведь их главная цель – это как раз война, дестабилизация Украины, разрушение ее инфраструктуры и т.д. - Искусство ведения переговоров – это искусство. Если переговоры будут неуспешными, то будут страдать и мирные люди и военные… - Хорошо, достигли такой договоренности, остановили огонь, а что дальше? Перемирие это же все равно - не мир… - Несмотря на критику минских договоренностей, сегодня, я считаю, очень правильное должно быть принято решение – прекратить ведение огня тяжелыми орудиями. Надо отвести их на безопасное расстояние. Потому что сегодня не можем восстановить разрушенные линии передач, водоводы, газопроводы, мы не можем дать тепло, сегодня люди реально живут в подвалах, в холодных квартирах… - На нашей территории или на захваченной? - На нашей территории в первую очередь, – вот в чем абсурд! На той территории как раз есть свет, есть тепло, есть газ. Это свидетельствует о чем? - О том, что украинская артиллерия не наносит удары по жилым кварталам Донецка, не уничтожает стратегические объекты. Наши вынуждены отвечать и отвечают только тогда, когда есть угроза жизни личному составу. Мы не разрушаем сегодня Донецк, мы не стреляем по нему – это я знаю точно! И все эти заявления о том, что украинская артиллерия нанесла удар по троллейбусам, по мирным кварталам – не соответствуют действительности. Это просто надо взять и посмотреть, где боевые позиции украинской армии. Может ли она оттуда достичь этой зоны? – Не может, и последний удар - это 40 км до нанесения удара. То есть, мы туда не можем досягать этим видом оружия. Я был в Мариуполе после этой трагедии, в поселке Восточном. Я лично прошел всю эту территорию, посмотрел следы нанесенных разрушений, снаряды, которые находятся в земле. Я вижу, с какого направления наносился удар, спрашиваю жителя Мариуполя, у которого разрушен дом, на пороге была убита молодая женщина, рядом снаряд лежит, со стороны Таганрога прилетел, - я задаю вопрос: ну теперь хоть, вам понятно, откуда летят снаряды, кто вас убивает? И он мне отвечает: и оттуда стреляют и оттуда стреляют. Это говорит о чем? О том, что людям нужно объяснять правду, до такой степени зазомбированные… - Но Мариуполь-то под нашим контролем, почему там не объясняют эту правду? - А потому, что есть еще такая великая сила, как телевидение. Его ж не отключают. И великолепно сегодня работают информационные структуры России. Не ДНР, - России. - Кстати, а почему мы все-таки не уничтожаем ту же Донецкую телевышку, другие – захваченные террористами, благодаря которым они незаконно вещают на наших частотах? Почему их хотя бы не глушат? - Это точно вопрос сегодня не ко мне. - Но Вы хотя бы поднимали этот вопрос перед президентом? - Я на заседании Совета безопасности 4 ноября заявил, что нам необходимо срочно начать информационную атаку, доводить до людей, которые на неподконтрольной нам территории объективную информацию о действиях киевской власти, о действиях нашей армии. Если этого не будем делать, эти люди буду нас ненавидеть. Мы должны им рассказывать правду, вернуть их в украинское поле. Это можно делать только посредством правильной информационной политики. - А не проще будет оставить их в покое на какое-то время, пока Россия не ослабнет, например, и заниматься Украиной, налаживать жизнь здесь? А то ведь нам нечего предложить людям, которые там, - нет аргументов говорить, что в Украине жизнь лучше. - Я считаю, что те люди, которые оказались там – это, в принципе, заложники. И там есть люди, которые чисто проукраинские и которые хотели бы жить в Украине. Мы не имеем морального права их бросать. Это наша территория, наша земля. Если кому-то не нравится Украина – пожалуйста, выезжайте в любое место: в Россию, Польшу, Германию, живите где хотите, но это - территория Украины, это не российские земли и не Новороссия – это тоже надо рассказывать. Если есть необходимость в децентрализации, то ее надо делать, но делать демократически, путем выборов и т.д. То есть, это работа. И потом же надо понимать, что Донбасс не выживет сегодня один, без Украины. У него нет возможности самому выжить. Хотим мы или не хотим, но сегодня у нас практически все шахты дотационные. России Донбасс со своими проблемами не нужен. России нужна вся Украина. А сам Донбасс, особенно после таких разрушений, он становится просто депрессивным регионом. Сюда надо вкладывать деньги, а Россия свои шахты позакрывала, она что, будет наши дотировать? – Нет, конечно! - Так может дать им это почувствовать? А то у них действительно и свет есть и отопление, а у нас разбитые города. - У них есть свет, есть отопление, но у них нет другого – у них нет закона, порядка, сегодня там могут с оружием отжать бизнес, забрать квартиру, убить, ограбить… - Так у нас тоже это все вполне реально. Особенно сейчас и на прифронтовых территориях… - Может Вы и правы, но не в такой беспредельной форме, как это происходит там. У них нет нормального медобеспечения, нет поставки медикаментов. Все эти «гуманитарные грузы», которые заходят – половина там точно боеприпасы, которые потом используются здесь. Обратите внимание – после каждого захода гуманитарного груза усиливаются активные действия, обстрелы. Я думаю, что не будет исключением и завтрашний-послезавтрашний день – «гуманитарный конвой» зашел, жди обстрелов. - Александр Тимофеевич, а как объяснить то, что коммунальщики работают на оккупированных территориях лучше, чем на наших? - Это потому, что 60% коммунальных предприятий остались там, но мы не можем их остановить. Я, например, после такого варварского обстрела Дебальцево, (я там был где-то два с половиной часа, и два с половиной часа не прекращался огонь именно по Дебальцево), всерьез задумался о том, что надо отключить от электроэнергии Донецк. И дал поручение, чтоб мне подготовили справку, возможно это технически, или нет. И сейчас мы этот вопрос изучаем. Почему? – Ну, если вы нам не даете сегодня возможности восстановить энергоснабжение, - а не дают, мы обращались 8-10 раз по линии ОБСЕ, чтоб дали коридор, дали возможность восстановить свет и людям нормально выживать. А в ответ: ничего, померзните! И это те люди, которые называют себя гордо Донецкая народная республика. То есть, народная республика уничтожает народ! Если вы хотите жить в тех границах, - чего вы наступаете? Дайте этим людям нормально жить, ходить на работу и т.д. Вы же их убиваете. Таких же граждан. В Дебальцево где-то процентов 40, а то и больше, перешло на ту сторону. И они сегодня ведут огонь по жителям, которые остались там, по своим родственникам, родным, близким. И самое печальное, что по Дебальцеву ведет огонь еще и артиллерия Луганской народной республики. То есть, сегодня луганские убивают донецких. - Что даст или, что изменит введение чрезвычайной ситуации? Это как-то повлияет на управляемость региона? - По большому счету – да. Создана государственная комиссия, есть повышенные полномочия. Даны полномочия привлекать к ликвидации ЧС возможности предприятий. К примеру, мы сегодня решаем вопрос расселения людей, используя возможности железнодорожного транспорта… - А вот создание военных администрации. Как это будет происходить, кто в них будет работать? - Если будет принят закон, будут создаваться такие администрации, как некий гибрид гражданских властей и представителей военнослужащих и правоохранителей. - Насколько они смогут заменить собой те местные советы, которые, в принципе, остаются сегодня на сепаратистских позициях? - По большому счету, на сегодняшний день, если говорить об областном Совете Донецкой области – его, практически, нет. Он не существует. Сегодня активных депутатов – это 20-21 человек, остальные депутаты или выехали, или не принимают участия, или находятся на той стороне. То есть, совета областного сегодня нет! Мы не можем принять бюджет и это действительно проблема для области. Если говорить о бюджетах городов и районов, то они сегодня приняли бюджеты, они работают. То есть, грубо говоря, 90%... - Да, но бюджет - это ж не единственная функция советов… - Это очень важно! Без бюджета нет жизни… - Но если этим бюджетом будет управлять мэр, который встречал ДНР и флаги российские вывешивал? - А кто это такие мэры? Вот я, например, таких не знаю. Если такой мэр встречал, он должен уже находиться… - Есть свидетели и даже видео-фото, что дружковский мэр, краснолиманский отличились в этом смысле… - Подождите, а почему они сегодня не арестованы? Почему не возбуждены уголовные дела? Это ж вопрос не ко мне, как к главе обладминистрации. Сегодня все мэры, которые есть, худо-бедно исполняют обязанности. Сегодня все они подчиняются мне в плане управления хозяйством. И я с ними сегодня взаимодействую и решаю вопросы. Но они сегодня есть, они избраны. Если мы сегодня скажем, что давайте мы этих мэров уберем и вместо них поставим кого-то, имеющего боевой опыт или патриотов, - я глубоко сомневаюсь, что они будут эффективными хозяйственниками. Понимаете, мало быть патриотом, но надо быть еще и человеком, который может принимать решения и знает, как их принимать… - Хорошо, а быть хозяйственником, но не быть патриотом, это безопасно для страны? - Это плохо. Надо с такими мэрами работать. У меня позиция такая: например, Красный Лиман. Я был в Красном Лимане. Я пообщался с тем мэром. Ну да, есть в отношении его определенного рода обвинения. Но почему не предъявлены ему эти обвинения документально? Прочему, если человек виновен, он не привлечен к уголовной ответственности? Если он не привлечен, - значит нет доказательств, значит он не виновен. Мы же не должны действовать по принципу некоторых подразделений, которые через мусорные баки люстрируют, или просто тупо похищают людей, обвиняя их в сепаратизме, или убивая. Или по принципу ДНР, которая тоже, силой оружия работает, а не правосудия… - А вы, как губернатор, не спрашивали правоохранительные органы, почему они не привлекают к ответственности, если есть видеозаписи, свидетельства людей? Может, мусорные баки – это как раз следствие того, что люди не верят в эффективность и справедливость правоохранительной системы? - Во-первых, у меня нет компетенции, спрашивать у правоохранительных органов. Для этого у них есть соответствующие министры, глава службы безопасности. Это не моя компетенция. Я с ними могу работать в вопросах несения службы по охране общественного порядка, а вопросы, о которых Вы говорите, вне сферы моего влияния. Да, я много слышал обвинений и со стороны патриотов и просто местных жителей, но кроме того, что я это слышал, подтверждений я не вижу. И мне приходится сегодня работать с ними. И многие из них довольно профессиональные люди. И в том числе главы администраций, которые попали под люстрацию - тоже многие - профессионалы. Они сняты с должностей. Замена им подготовлена. Сказать, равноценная или нет – будет видно. То есть, я сегодня нахожусь на позициях - я работаю с теми людьми, которые здесь есть. Других здесь нет. Если здесь 90% Партия регионов, так я вынужден с ними работать. Придут новые выборы, сможет любая другая партия победить – будем работать с этой партией. - А как Вы думаете, если местные выборы пройдут в октябре, здесь изменится политическая картина? - Если будут правильные действия украинской власти, то да… - Но Вы же здесь - украинская власть … - Если будут неправильные действия, то нет. - У Вас, как у украинской власти, какие действия будут? - Я с высоты своей должности стараюсь делать все правильные действия, слушать людей, поддерживать их интересы, защищать и т.д. К сожалению, не все в моей компетенции. Я докладываю, я направляю письма с предложениями в вышестоящие органы управления, для того, чтобы те решения, которые принимаются, принимались с учетом интересов Донбасса. Я этим занимаюсь. Главное, чтобы киевская власть слышала донецкую власть – тогда будет успех. Если донецкая власть будет жить сама по себе, а киевская сама по себе – то успеха не будет. - А сейчас слышит? - Что-то слышит, что-то – нет. Например, я предлагал продлить время и дать возможность боле эффективно отработать пропускную систему, которая введена с 21 числа. Но, есть решение СНБО, я не могу его оспаривать, мы его выполняем, а какие будут последствия - я думаю, что будет сделана определенная оценка. - Как на Ваш взгляд, - возможно даже, у Вас есть статистика, - растет доверие населения к украинской власти? Я вчера встречался в Славянске с активистами, и мне сказали, что 80% населения города ждет ДНР. Сегодня приехал человек из Красного Лимана и назвал эту же цифру. Конечно, это все очень умозрительно, но всё же вызывает тревогу… - Это явно завышенная цифра. Мы тоже проводим своего рода исследования, разговариваем с людьми. Конечно, полноценного социологического исследования здесь не было, но те данные, которые сегодня есть такие: до 40% - это явно пророссийские настроения, 20% - это проукраинские, а остальные – колеблющиеся или безразличные, с которыми надо работать. - Вчера возле военкомата в Краматорске состоялся митинг против мобилизации. Сегодня я ходил по рынку и слышал, как люди откровенно высказывают сепаратистские взгляды. Почему ничего не делается для борьбы с этим? Понятно, что заставить их иначе думать - это процесс долгий, но заставить не высказывать незаконные мысли публично - можно? Почему нет силового преследования людей за сепаратизм? - Почему? - Есть! Есть спецслужбы, они работают, и я попросил руководство, и Администрации президента и АТЦ, усилить эту работу, выявлять зачинщиков и делать оценку их действиям. Моя позиция такая: Донбасс должен себя защищать сам. Это не правильно, если сегодня здесь будут воевать люди из других регионов, а жители Донбасса будут где-то бегать или куда-то переселяться и т.д. Я сегодня ставлю вопрос о том, что люди, которые будут призываться, они должны в первую очередь заниматься охраной особо важных государственных объектов на территории страны, не давать разрушать инфраструктуру. Тем более, на сегодняшний день, те люди, которые призываются, особенно из нашего региона, они ж не идут на фронт. Они направляются в учебные подразделения, где будут еще обучаться в зависимости от специальности месяц, два, три. Может к тому времени уже и война закончится. Но то, что, однозначно, надо людей отмобилизовывать – это надо делать. - Я вчера встречался с волонтерами, которые рассказывают, что на горе Карачун в Славянске, стоит воинская часть, и там нет ни воды питьевой, ни бани, солдатский туалет с тряпкой вместо двери и на улице, а офицерский в помещении. Из-за этого люди болеют. Это отдельный случай, или у нас все части так плохо обеспечены элементарными условиями гигиены и быта? - Как человек, который 36 лет прослужил в армии, от курсанта до генерала армии, я скажу: все зависит от командира. Если командир нормальный, то там будет и нормальный туалет и будут созданы нормальные условия. Ну не будет сегодня генерал копать туалет, для того, чтоб туда рота ходила. Там есть командир роты, который за это отвечает. Просто надо знать и требовать генералам от своих командиров… Если я сейчас начну влиять на это, - будут обижаться командиры, что я лезу не в свое дело. Министр обороны будет обижаться, что я подменяю его. Я этого делать не буду, пускай работает. - Теперь вопрос уже о непосредственно Вашей кадровой политике. Некоторых Ваших замов называют людьми Ахметова, логика некоторых назначений непонятна вообще. - Что касается моих заместителей. Я пригласил с собой работать своего заместителя, руководителя аппарата Нечепорука Михаила Николаевича. Этот человек – патриот страны, у него большой опыт правоохранительной работы, организаторской, я ему доверяю, поэтому я его пригласил и попросил президента, чтоб он назначил его. Клименко Александр Иванович – это человек, который знает этот регион, знает промышленность, он выходец из Донбасса. Я тоже знаю его давно, как человека, который может быть полезен сегодня для Донецкой области и для меня, поскольку я пока слабо разбираюсь в шахтах, хотя уже начинаю вникать и понимать эти процессы. Что касается Лаврика – это тоже человек из Донецкого региона, патриот, который воевал здесь добровольцем, знает сельское хозяйство, есть у него опыт, и молодость, и патриотизм. Я тоже пригласил его на эту должность. Первый заместитель (Александр Кравцов - ред.) – эта кандидатура была предложена мне в Администрации президента, как человек, который мне может тоже помочь. Что касается других руководителей, например, на направление мобилизационной работы, по чрезвычайным ситуациям, я пригласил человека, которого знаю лично, в котором я уверен, афганец, порядочный… Он сегодня ездит по всем горячим точкам, развозит гуманитарку и т.д. Если говорить о главах райдминистраций – я не могу сказать, что это все - мои люди, но я старался, по крайней мере, выбрать тех людей, которые предлагались мне, с точки зрения полезности для региона, для района. - Главы райадминистраций при назначении как-то согласовывались с общественностью, местными патриотическими организациями? - Конечно. Для меня патриотизм очень важен, но в первую очередь мне важно, чтоб руководитель района был еще руководителем и организатором. У нас есть районы, где организатор назначен главой администрации, а первым заместителем назначен патриот. Чтобы он контролировал, и чтоб был этот разумный баланс. И так практически во всех районных администрациях – первое лицо – в первую очередь, руководитель, а второе лицо – патриот. - А насколько укомплектована кадрами областная администрация? Я знаю, что до последнего времени многие люди каждый день ездили в Краматорск из Донецка. Сейчас, наверное, это сложно в связи с пропускным режимом и боевыми действиями. У многих проблемы с жилье в Краматорске… - Сегодня администрация укомплектована всего на 30 %. Это явно мало. Сегодня администрация разбросана практически по 4 городам, и соединить ее, сделать полнокровной не представляется возможным по разного рода причинам. В том числе и негде размещать. Мы находимся в кабинете мэра Краматорска. Это не нормально, но больше негде. Нам предложили, мы не отжимали и не захватывали, нас пригласили погостить, - мы гостим. Негде людей размещать. Есть проблемы с трудоустройством. Есть проблемы с перемещением, у многих остались родственники в Донецке, квартиры там и т.д. Надо понимать, что Донецкая и Луганская области – это фронтовые регионы, они работают с колес, работают в страшно тяжелых условиях. - В Киеве же знают ваши условия, почему они не делают ничего, чтоб привести эту ситуацию в нормальное состояние, особенно учитывая, важность эффективности государственного управления на прифронтовых территориях? - Мы делаем, руки не опускаем. Ремонтируем профилакторий, размещаем людей, работаем. То есть, процесс идет. Но поверьте мне, что эвакуация Донецкой областной администрации в Мариуполь была произведена таким образом, что архивы, серверы, техника и все остальное осталось там. То есть, у нас ничего нет, практически. Мы все сегодня в стадии формирования. Грубо говоря, штаб армии, совершил отход с поля боя, оставив большинство средств на поле боя. И сегодня мы с нуля начинаем формировать структуру. Я до сих пор не могу назначить и найти даже кандидата на департамент образования – никто не хочет идти. Это ж абсолютно не хлебная должность – тут надо работать, думать. Это и так тяжело, а в нынешних условиях, когда большинство вузов осталось там – это очень сложный процесс, - авральный, я бы сказал. - Шахтеры пикетируют Кабмин, государство нашло деньги на закрытие шахт, но не нашло на развитие. Как Вы видите решение проблемы углепрома? - Если мы хотим ускорить гибель страны и правительства – давайте будем закрывать шахты, давайте будем делать непопулярные шаги и этим ускорим процесс гибели. Сегодня нужно четко определиться, какие шахты убыточны, какие бесперспективные. Вот их нужно закрывать. Но не просто взять и закрыть, а это должна быть государственная программа, их шахтеры должны быть перемещены для работы на другую шахту, или на другое производство. Потому что, если мы просто закроем и выбросим людей на улицу, - они возьмут каски и пойдут стучать ими по асфальту. Если не услышат – возьмут булыжник… Так нельзя. Я вижу много путей решения этих проблем, надо только не отгораживаться от них. - А каково Ваше мнение о депутатском представительстве Донбасса в Верховной Раде? - Я скажу так: я работаю со всеми депутатами, которых избрал народ. Я их не избирал. Мне абсолютно без разницы из какого они блока, какие их политические амбиции или взгляды. Мне самое главное, чтоб эти депутаты думали о людях, о регионе, чтоб они не раскалывали Украину, а наоборот. Я работаю абсолютно со всеми: и Недава и Ефимов, и Герасимов, и Фирсов и Королевская была в этом кабинете, и Павленко был здесь и со Звягильским я общаюсь и работаю. Это нормальное явление. - А какие вопросы Вы с ними решаете, в чем они помогают? - Абсолютно все вопросы, связанные с жизнью региона. Я им, во-первых, говорю, какие есть проблемы; во-вторых, они мне говорят, какие есть проблемы. Ну вот, элементарный пример: шахты наши останавливались, потому что не было взрывчатых веществ. А взрывчатых веществ нет, потому что есть приказ, запрещающий в эту зону их ввозить. Нам пришлось включаться в этот процесс, доказывать, обеспечивать и организовывать работу. И сегодня этот вопрос решен… Вот этим должен заниматься глава областной администрации – координировать работу, организовывать подчиненных и стимулировать процессы. И для этого не нужно быть великим экономистом, чтоб строить графики повышения производительности. Есть для этого скудари, другие директора заводов, которые знают этот процесс. А вот помочь сегодня выбить заказы и донести до руководства страны, что нужен сегодня заказ на Азовмаш, нужен заказ на НКМЗ - это дело сегодня главы администрации… - Раз Вы сами вспомнили о Скударе, то такой вопрос. Сегодня мне многие активисты говорили, что планировалась проверка на НКМЗ в связи с сотрудничеством завода с сепаратистами. И потом, якобы, эту проверку отменили благодаря Вашему вмешательству. Было такое? - Это неправда. Никакого вмешательства не было ,и быть не может. Я был на заводе, я ознакомился с условиями работы. Шикарный завод, «завод заводов» - как называет его Георгий Маркович. Он очень опытный руководитель, который сберег этот завод. Я не вижу в нем отъявленного сепаратиста. Вопросы, которые мы поднимаем по помощи, в том числе по переселению людей, - он помогает, решает. А если были какие-то факты, надо давать правовую оценку. Если её не дали, значит, этих фактов или не было, или они были явно недостаточные. - И последний вопрос. Александр Тимофеевич, почему-то в Киеве бытует мнение о Вашем негативном отношении к добровольческим батальонам. Это так? - Это абсолютная неправда. Я нормально отношусь к добровольческим батальонам. Тем более, я знаю, как они создавались. Ведь люди, которые хотели защищать свою Родину – это патриоты, - они пришли в военкоматы, а перед ними закрыли двери, сказали: нет, идите, пока не нужно. И люди пошли защищать свою Родину. Поэтому образовались добровольческие батальоны в системе МВД. К сожалению, на сегодняшний день есть определенного рода нарушения закона о милиции. Там не должно быть никакого тяжелого вооружения. Эти батальоны должны быть управляемы. Люди, которые их создали должны ими управлять и нести ответственность за их действия. И эти батальоны не должны быть на переднем крае. Они должны заниматься охраной объектов, они должны нести комендантскую службу, они должны препятствовать мародерству, охранять мосты, которые подрываются сейчас. А на переднем крае должна воевать сегодня украинская армия. Вот этот неконтролируемый процесс формирования этих батальонов привел к тому, что часть людей из них, к сожалению, начала вести противоправные действия, нарушать закон: отжимать тот же бизнес, похищать людей, разбираться с сепаратизмом своими методами, забирать «на нужды АТО» технику, выкапывать «на нужды АТО» трубы, которые предназначены для полива, и отбирать урожай «на нужды АТО»… А вот на нужды АТО это, или не на нужды АТО, а для личного обогащения – опять же должны ответить соответствующие компетентные органы. Я на это ответить не могу. Я собирал командиров батальонов, я общался с ними, рассказывал, каким образом надо строить отношения с местным населением. У нас с ними организовано взаимодействие, я на связи с ними, я оказываю помощь. Например, обратился Белецкий, командир Азова, что надо эвакуировать тяжело раненых. Мы всё сделали и эвакуировали. Есть проблемы, например, в Артемовске, - я выезжал туда, смотрел, где они службу несут, встречался с людьми. С Манько я встречался – «Днепро-1», с Матейченко (батальон «Артемовск» - ред.), тем более, что он сейчас народный депутат. Я, наоборот, переживаю, что люди воюют, а они не оформлены даже. То есть, их не оформили, а им уже выдали оружие. И они уже погибают. Их ранят, а они лишены социальной защиты. Я, наоборот, отстаиваю их интересы перед руководством АТО. Просто должен быть порядок и тогда всем будет хорошо. Беседовал Сергей Гармаш, «ОстроВ» Присоединяйтесь к "ОстроВу" в Facebook, ВКонтакте, Twitter, чтобы быть в курсе последних новостей.
