Понятия «герой», «героизм», «предатель» как морально-этические категории действительно трудно уловить в системе научных дефиниций (определений). К тому же меняющийся социально-исторический контекст, различные социокультурные и прочие трансформации дают новые парадигмы для осмысления тех или иных действий, событий, поступков, зачастую диаметрально противоположных прежним. Все это коренным образом меняет наше отношение к феномену. Критерии героизма, приводимые в статье Александра Еременко (ostro.org/regions/36/articles/article-87312) действительно не могут действовать в жёсткой связке друг с другом, и в этом смысле между ними стоит поставить и/или. Однако более существенным нам представляется то обстоятельство, что аналогии между героями различных исторических эпох (Алкивиад – Мазепа – Мориц Веттин) страдают известной условностью, поскольку не учитывают социокультурный контекст события. Так, действия Иуды с точки зрения античного менталитета выглядят вполне добропорядочным поступком ( последний донес об антиобщественной и антигосударственной агитации). Христианская социокультурная трансформация выработала понятие Абсолюта, в том числе и морально-этического, в связи с чем появился и нравственный эталон, в соответствии с которым понятия «предательство» приобрело всеобщность. Донос Иуды стал рассматриваться как смертный грех, а он сам стал воплощением предательства в чистом виде. Конечно предавать после этого не перестали да и сам эталон в известной мере подвергся релятивизации, но теперь уже в отличии от античных дохристианских времён никто не сомневался в его существовании. Определение предательства, пожалуй, дать ещё труднее, чем понятие героизма, поскольку любые действия, даже самые неблаговидные, можно оправдать. К тому же разнообразие, а порой диаметральность мировоззренческих критериев позволяет давать самые различные наборы "своих" предателей и героев. В определении предательства на наш взгляд неизменно присутствует два доминирующих момента: 1) действия, идущие вразрез с общепринятыми морально-этическими и правовыми нормами, вызвавшие массовые осуждения в обществе; 2.) факт личной выгоды (достаточно вопиюще звучит : «Предавал во имя всеобщего блага», точно так же слово "путч" предполагает его провал).. Александр Еременко при определении понятия "герой" акцентирует внимание на факте личного успеха. Мориц Веттин выиграл, а Мазепа проиграл, а если бы дело Карла ХII восторжествовало, Украина могла бы стать независимым государством, и тогда Мазепа однозначно стал бы национальным украинским героем. Прежде всего, отметим, что есть возможность реальная и формальная. Возможность основания независимого украинского гетманата относится именно к разряду последних. С таким же успехом можно рассуждать о том, что было бы, если бы турецкий султан стал римским папой или Карл ХII китайским императором. Даже если допускать заведомо невозможное (Карл ХII с его 25 тысячной армией, находясь в стратегическом тупике под Полтавой, очистил Правобережье от русских войск), то основание гетманата вызвало бы новый виток геополитических противоречий и конфликтов. Неминуема была активизация экспансионистских устремлений Польши (Левобережье практически полностью отдано С. Лещинскому Карлом ХII и украинским патриотом Мазепой. Аналогия с другим героем-патриотом Петлюрой, сдавшим полякам ЗУНР, напрашивается сама собой) и Турции (Крымского ханства). Не могла не остаться в стороне и Россия, где идея реванша рано или поздно восторжествовала бы (предположение о том, что Карл ХII его ликвидировал, взяв Москву и С.Петербург - заведомо абсурдное). Всё выше изложенное сулило бы очередную "руину", ещё более катастрофическую по своим последствием. Различие между Б. Хмельницким и И. Мазепой достаточно очевидны. Первый поднялся на гребне народного восстания и массового недовольства полонизацией, второй - выражал интересы украинской шляхты, недовольной утратой части привилегий. Напомним, что резкое усиление всех форм эксплуатации на Украине происходило именно при правлении Мазепы. В лагерь Карла ХII Мазепа привёл 3-4 тысячи реестровых казаков из несколько десятков тысяч, к тому же большая их часть вскоре разбежалось. Оказался нестойким и запорожский контингент. Что-то это всё непохоже на взрыв народного движения против имперской колонизации. И уже совсем не геройски, с любой точки зрения, даже с национально-патриотической, выглядит ещё один поступок Мазепы - предложение содействовать в поимке (покушении) на Карла ХII. Так что, видимо, надо выделить ещё один критерий предательства - это его последствия, как оно отразилось на жизни самых, что ни на есть "широких народных масс". Отсюда можно будет проводить его градацию от измены жене до измены Отечеству. Всё выше изложенное показывает, что, несмотря на релятивизацию понятий "герой" и "предатель", исторический социокультурный и моральной-этический контексты, можно вычленить их признаки с достаточной определённостью. И хотя тезис П. Сапронова о героизме (как, наверное, и о предательстве) историческими данными полностью подтвердить невозможно, но как идеальный тип он видится вполне обоснованным. В заключении хотелось бы коснуться ещё одного пассажа из статьи Михаила Бублика (ostro.org/regions/36/articles/article-88607/ , где он полемизирует с тезисом А.Еременко о социально-территориальной гетерогенности Украины и устойчивых формах менталитета восточных регионов Украины. В частности, выше названный автор пишет, что только с 1948 по 1994 гг. в Луганскую область въехало на постоянное место жительство 5 млн. человек. Отсюда делается вывод, что население Донбасса - чисто внешнее объединение, лишенное связи со вмещающим ландшафтом. Короче, это территория диких мигрантов на дикой земле. Отсюда и популярность Партии регионов на Востоке, этого кланово-олигархического полукриминального образования. Словом перед нами стандартный, замусоленный набор помаранчевых агиток. Сразу зададим вопрос - какое количество населения с 1948 по 1994 гг. прибыло на ПМЖ в г. Киев и Киевскую область? Думаю, что число будет вполне сопоставимое. Так что по логике М.Бублика получается, что и Киевщина - искусственное образование? Видимо, не стоит в рамках данного жанра особо распространяется по поводу того, что любой регион - это целостное системное образование (в некоторых изданиях для обозначения этого феномена применяют термин социально-территориальное общность) - единство территории, население и продуктов их жизнедеятельности. Нравится это кому-то или не нравится, но Донбасс сложился как регион индустриальной культуры. В этом плане он представляет собой самоценность, поскольку разрушить эту общность можно только путём её полной деиндустриализации, что отчасти и осуществлялось. Однако, в любом случае этнозаповедником Донбасс быть не может по определению, а вот деградировать в результате непродуманной региональной политики - вполне. Наконец в последних абзацах статьи М.Бублика прослеживается непоколебимая вера во всемогущество рациональных трансформационных технологий. Ведь проголосовали восточные регионы за независимость Украины, хотя полгода тому картина была обратная, произошёл резкий перелом электоральных симпатий от коммунистов к Партии регионов на рубеже тысячелетий. Почему же не быть очередному великому перелому (надо полагать в пользу БЮТ)? Прежде всего, хотелось бы отметить, что кардинальные перемены в формах общественного сознания - вещь достаточно редкая в историческом процессе, чаще всего встречаются частичные преобразования и / или адаптации к новым историческим условиям. Что касается первого случая, то у нас он хорошо вписывается в логику нового феодализма, который стал общераспространённым явление на рубеже 80-х и 90-х, а фраза: "Ростовские нас объедают" - стала массовым умонастроением. Стремление к обособлению прослеживалось тогда даже на местечковом уровне. Второй же пример отображает смену патерналистских ожиданий, их перенос на нового субъекта. Замечу, что таковым партии «помаранчевого» лагеря для Донбасса стать не в состоянии в силу самой их природы. Дело тут даже не только и не столько в том феномене, который в национал-патриотической пропаганде всячески третируется под ярлыком своего "пахана" (можно подумать, что партии противного лагеря строятся на каких-то иных принципах, отличных от регионально-кланово-олигархических), а в кардинальных отличиях между партиями обоих спектров. У Партии регионов нет Великой идеи, которую она могла бы предложить народу Украины. При очевидных минусах в данной ситуации есть не столь очевидные, но весьма весомые плюсы. Она в силу этого обстоятельства не может вразумлять и навязывать свои идеологические постулаты «неосознанным массам» в силу их полного отсутствия, чем активно занимаются партии противоположного лагеря. Таковые пытаются провести идеологемы национальной этноцентрической идеи (одно государство, один народ, одна культура, один язык), сформировавшийся в 18-19вв. прямо в 21-й в их девственной чистоте. При этом они осуществляют политику, направленную на полную и окончательную победу над противником (другое дело, что в силу амбивалентности самого украинского общества им не удаётся её реализовать, поскольку происходит лишь дестабилизация положения в стране). На самом деле это можно назвать политикой так называемого "стратегического поведения" (Ю. Хабермас), ориентированного на всемерное расширение сферы своего влияния, на сокращение любой автономии во всех сферах общественной жизнедеятельности, причём культурно-языковая автономия подвергается не менее сильному давлению, чем региональное управление. В этой связи сразу отметим, что принцип культурно-национальной автономии является одним из фундаментальных принципов Европейского общежития, закреплённый в частной Хартии региональных языков. Наши национал – демократы либо отвергают этот принцип, либо пытаются доказать, что нас он не касается. В результате возникает парадоксальная ситуация: те, кто в первую очередь заявляют о своей евроориентации, интегрироваться с Европой как раз не собираются, а желают сохраниться в качестве островка непуганного этноцентризма (что-то типа "жизнь отдам за Родину, но на фронт не пойду"). Партия регионов, всё время, оказываясь в качестве обороняющей стороны, сама того не осознавая , осуществляет по классификации Ю. Хабермаса "коммуникативное поведение", ориентированное не на разгром, а на вытеснение оппонента, сохранение некоторых автономий. Это не может не находить отклик среди населения Юго-Востока Украины, осознающего свою самоценность и не желающего подвергаться воздействию универсалистским жестко-трансформационных технологий национал-патриотического лагеря. В этом и заключается секрет влияния Партии регионов на Юго-Востоке и причина её победы на последних президентских выборах. Игнорирования культурно-территориальной гетерогенности Украины в угоду этноцентрически понимаемой национальной идеи, догматическое зашоренность вкупе с убеждённостью в своей непогрешимости и непобедимости - это и многое другое привело к поражению «помаранчевых» сил. Василий Попов, кандидат философских наук, специально для «ОстроВ»
