Луганская область — один из стабильных украинских «лидеров» по количеству и масштабам экологических проблем. К примеру, в десятку крупнейших отечественных предприятий-«загрязнителей» уже не один год входят ОАО «Алчевский меткомбинат» и ООО «Лиссода». А в первой сотне «красуется» целая семерка «наших». При этом на экологию в области ежегодно тратятся немалые средства. Не то делаем, не так? И можно ли исправить ситуацию? «Страшилки» «промзоны» В плане экологической безопасности Луганскую область пока, наверное, правильнее всего назвать «целиной». В смысле, пахать и пахать. Судите сами. В 2010 году предприятиями и транспортными средствами области в атмосферу было выброшено 599,2 тыс. тонн загрязняющих веществ (на 6,9 тыс. т больше, чем в 2009-м). Львиную долю составил «вклад» промышленных предприятий — 511,7 тыс. т. Чем загрязняют? Вот лишь несколько «вредителей»: метан — около 170 тыс. т, или 31,4%, оксид азота — 139,4 тыс. т, диоксид серы — 131, 1 тыс. т, оксид углерода — 121,6 тыс.т. Доля транспортных выбросов значительно скромнее — 87,5 тыс. тонн. Скромность эта весьма относительна. Объемы выбросов от стационарных источников на каждого жителя области в 2010 г. составили 222,3 кг. Однако в особенно «опасных» районах этот показатель несопоставим со средней температурой по больнице. К примеру, в Краснодонском районе он составляет 3858,8 кг, а на каждого жителя Алчевска приходится 786,4 кг (в 3,5 раза больше, чем в среднем по области). Дышать полной грудью можно в Троицком районе — там на каждого жителя приходится всего 2,7 кг «экологического негатива» в год. «Чемпионы» по загрязнениям — предприятия Луганска (160,7 тыс. т выбросов), Алчевска (89,3 тыс.т) и Краснодонского района (117,1 тыс.т). Суммарно они «выдают на-гора» 71% всех выбросов области, хотя здесь находится всего четверть предприятий-загрязнителей. Весьма безрадостная закономерность. Еще несколько фактов. В среднем одним предприятием Луганщины в минувшем году было выброшено в атмосферу 884 тонны загрязняющих веществ. Однако в Алчевске этот показатель составил 4463 т, в Луганске — 1516 т, а в особенно неблагополучном Краснодонском районе — 5856 т. Страшно то, что по большинству видов выбросов практически ежегодно фиксируется рост. К примеру, в 2010 году в сравнении с предыдущим количество попавшего в атмосферу диоксида углерода выросло на 737,4 тыс.т (или на 7,3%), а твердых частиц (пыли) — на 4,15 тыс.т (8%). Одна из специфических антиэкологических «достопримечательностей» Луганщины — горение породных отвалов. Сегодня последних в области насчитывается около 500; 66 из них продолжают гореть. По оценкам экспертов, один интенсивно горящий отвал за год выбрасывает в атмосферу от 25 до 250 т все тех же оксида углерода, диоксида серы, сероводорода, которые в десятки раз превышают допустимые нормы. Вся эта «химическая» статистика, естественно, перетекает в медицинскую. Сегодня на Луганщине налицо так называемый процесс депопуляции. Обозначился он еще в 1989 г., когда показатель смертности впервые превысил показатель рождаемости. По данным координационного центра управления охраны здоровья Луганской областной администрации, на 1 января в области насчитывается 2 млн. 307 тыс. человек, что меньше, чем год назад, на 20,3 тысяч (0,9%). По количеству новорожденных Луганщина — на втором месте «с конца» (после Сумской области) — 9,1 на 1000 населения. Зато коэффициент общей смертности здесь остается стабильно высоким — 16,9 на 1000, что выше общегосударственного (15,2) на 11%. Экологические проблемы прямо или косвенно отражаются и в других зловещих цифрах. Анализ динамики злокачествнных новообразований за последние 5 лет свидетельствует о росте заболеваемости — с 294,4 до 318,7 на 100000 населения (или на 8,3%). Наиболее высокие показатели смертности от этой патологии в Стаханове (257,7), Алчевске (243,3) и Старобельском районе (247,1). Растет и детская заболеваемость, причем 71,6% патологий составляют болезни органов дыхания. Так что экологическая «картина маслом» имеет мрачный вид. Попытка «приземления» В области это понимают. Принимаются соответствующие программы (к примеру, областная программа охраны окружающей природной среды на 2011-2015 гг., в рамках которой профинансированы мероприятия на 63 млн. грн.), строятся и реконструируются очистные сооружения, объявляются новые объекты природно-заповедного фонда… Но между тем, что делается, и тем, что сделано, — дистанция огромного размера. Отсюда — целый ряд вопросов. Например, каков эффект от проводимых мероприятий в масштабах области и каждого отдельного предприятия? Существует ли вообще такой анализ? Каким образом осуществляется планирование этой деятельности, есть ли соответствующий мониторинг? Ведется ли в каком-то виде стимулирование экологизации производственной деятельности? Да и в целом — «где деньги, Зин?» — насколько эффективно распределение средств экологических фондов? Словом, в каком направлении двигаться к безопасному экологическому будущему? Чтобы ответить на некоторые из этих вопросов, в феврале в Луганске по инициативе областного совета (по пресс-релизу — организатора) была проведена научно-практическая конференция «Пути обеспечения экологической безопасности территорий». В ее работе приняли участие ученые из разных регионов Украины, начальники управлений облгосадминистрации и областного совета, председатели райгосадминистраций и райсоветов, городские головы. Цель мероприятия достаточно четко сформулировал в своем выступлении председатель Луганского областного совета Валерий Голенко: «Связать» для решения главной задачи — обеспечения экологической безопасности территорий — науку с производством и местной властью…». Обращаясь к участникам, он сказал: «Мы хотим получить от вас конкретные рекомендации: как и кто должен действовать, чтобы уменьшить негативное воздействие человека на окружающую среду; какие механизмы воздействия на предприятия-загрязнители есть у местной власти». О практическом аспекте конференции говорил и председатель Луганской облагосадминистрации Владимир Пристюк: «Экологические программы должны работать, а не оставаться на бумаге. Пора переходить от слов к делу… С одной стороны, нужно наращивать производство, которое обеспечивает благосостояние региона, а с другой — использовать при этом новые технологии и подходы, чтобы минимизировать последствия для окружающей среды». Достигнута ли цель? Удалось ли получить конкретные рекомендации, определить векторы дальнейшего «экологического» движения? А главное — будет ли от этого результат? С этими вопросами мы обратились к одному из организаторов конференции, заведующему отделом природных ресурсов Луганского областного совета Юрию Дегтяреву. — Эта конференция стала как бы вторым этапом первой, проведенной в 2010 году. Тогда мы в общем поговорили об экологической безопасности — что это нужно, что необходимо идти в ногу со временем. Для нынешней конференции планировалась более практическая направленность. Руководители области, к счастью, хорошо понимают серьезность и масштабность экологических проблем региона, теперь пришло время говорить о таком же понимании со стороны руководителей территорий — глав администраций, районных советов, мэров городов. По большому счету, для них конференция и проводилась. А ученые должны были правильные теоретические выкладки «приземлить», наполнить практическим смыслом. Экологический аудит: и это все о нем — Юрий Анатольевич, наиболее активно на конференции обсуждалась тема экологического аудита. Что это такое, и действительно ли он нам необходим? — Сегодня очень модно разрабатывать всевозможные программы. Специально уполномоченный орган (он же разработчик), как правило, записывает в очередной программе то, о чем говорится уже лет 20 — чтобы «не выйти за рамки», чтобы потом самому же за исполнение этой программы не получить. Но если вы заболели и вызываете врача, как он может выписать вам лекарство и определить методику лечения? Только одним путем — поставить диагноз. Как его можно поставить в экологии? Только через экологический аудит. Что это такое? Иногда в нашей стране происходят очень «смешные» вещи. Многое просто не инвентаризировано. К примеру, часто можно услышать: в Луганской области все водоемы государственного значения. У меня сразу возникает вроде бы простой вопрос: все — это сколько? А не посчитано! Но если не посчитаны водные объекты в Луганской области, я могу с уверенностью сказать, что они не посчитаны и в Украине. Потому что наверху, в Киеве только «сбивается» то, что передается с мест. Если у нас в области цифра неточная, значит, она и по Украине точной быть не может. Или такой вопрос: почему у нас при 46 тысячах действующих предприятий в официальном реестре загрязнителей значатся только 2 тысячи? Оказывается, потому, что в соответствующем отделе работает всего 3 человека — они всех не могут охватить. И так — во всем. А как можно планировать развитие экономики, если никто не знает, чего и сколько у нас есть? Невозможно ни загрязнения, ни поступления, ни затраты правильно просчитать. Нормальное хозяйство? Еще пример. Фонд охраны окружающей природной среды сегодня вырос чуть ли не до 100 млн. грн. Делается на самом деле очень много. С подтоплением борются, границы объектов природно-заповедного фонда выносят, очистные сооружения ремонтируются, реконструируются и строятся. Этих мероприятий — реальных — сотни. Но при этом как было 3 года назад в десятке крупнейших украинских загрязнителей два наших предприятия — так и есть. А в первой сотне — целых семь из Луганской области. И куча денег уходит! Не то делалось? Не так? Для ответа на эти вопросы тоже нужен аудит. Все должно начинаться с инвентаризации, иными словами, с постановки диагноза. Как и кто может его поставить, скажем, в масштабах отдельной территории или предприятия? Может, экологическая инспекция? Нет. Главный результат для инспекции — количество составленных протоколов и насчитанного ущерба. Когда некуда будет ходить и не на кого составлять протоколы — нужна будет инспекция? Так что вполне понятно, для чего они работают. Есть еще экологическая экспертиза. Но она делается, когда человек уже потратился, дошел практически до конца, и тут ему говорят: экспертиза установила, что то-то и то-то не соответствует экологическим требованиям. Так что это тоже не вариант. Аудит — совершенно другой, начальный этап, который должен показать собственнику предприятия или руководителю территории, каким путем идти, какие технологии привлекать. Это — в идеальном варианте. Как будет в нашей украинской системе — не знаю. Но идти надо только через аудит. Ученые на конференции не раз называли его «высшей формой экспертизы». Кроме того, аудитор с момента проведения аудита отвечает за те рекомендации, которые он дал — вплоть до суда. Таков закон. Кстати, закон об аудите — один из первых в постсоветских странах, взятый из западного законодательства. Но, к сожалению, с момента его принятия (с 2004 г.) он фактически не работает. Готовя конференцию, мы стремились к тому, чтобы этот закон в раздаточных материалах хотя бы попал в руки главам территорий. А дальше — пусть они думают. — О чем они должны задуматься? — С 2010 года вступила в действие новая редакция Бюджетного кодекса Украины, в соответствии с которой половина сборов за загрязнение окружающей среды остается на местах, непосредственно в тех населенных пунктах, на территории которых зарегистрированы загрязнители. Раньше эти средства были в ведении областного бюджета, был хоть какой-то перечень планируемых мероприятий. Там были проекты, расписаны работы на следующий год — этап за этапом. Но как без постановки диагноза формировать этот перечень? Кто может сказать, что это именно те работы, которые необходимы? Как у нас модно: расписали письмо по территориям, получили ответы, сбили «до кучи» — получились мероприятия. А критерия-то нет. Аудит может носить локальный, региональный, глобальный характер. Есть и понятие «аудит территории». Его можно провести, к примеру, в районе, найти слабые места, рассказать, куда двигаться. Потом уже на базе этого можно и программу создавать. Мы будем предлагать районам: посмотрите, пожалуйста, у себя, вам выгодно провести экологический аудит своей территории или хотя бы отдельных предприятий, которые вам платят в бюджет экологические сборы. Тогда будут нормальные подходы: есть загрязнитель — вот он такой ущерб наносит, посчитайте ему этот ущерб, пусть он вам платит в казну. А предприятию этот же аудит подскажет, на что надо обратить внимание для того, чтобы меньше платить, какие провести у себя экологические мероприятия. — Но в одном из докладов на конференции прозвучало: на некоторых предприятиях, хозяева которых рискнули и официально подсчитали все источники, количество выбросов и другие факторы, платежи за загрязнение окружающей среды увеличивались до 3,5 раз. Не отпугнет ли это собственников? — Все понимают, что так получается не из-за того, что больше стали загрязнять или собственников поймали «на горяченьком» — они просто это производят, но сами не показывают. И не потому, что они такие уж плохие — может быть, нет методик, оборудования и т.д. В Луганской области сегодня порядка 46000 действующих предприятий. Из них только около 100 провели инвентаризацию отходов, т.е. получили картину — каким образом они загрязняют окружающую среду (эти данные озвучил в своем докладе на конференции начальник Государственного управления окружающей природной среды Александр Арапов). Остальные — нет. А законодательство строилось так, что каждый должен подать документ типа декларации — что он делает, как загрязняет. И по этим показателям платить. Получается, у нас джентльменам на слово верят. Но почему потом возникает проблема налогов и т. д.? Чтобы этого не было, нужно как-то контролировать — просчитывать и заставлять просчитывать. Аудит дает полную и объективную картину — хочешь ты того или нет. Но зато когда тебе не доверяют, ты можешь сослаться: мне делал аудитор. Есть и ряд других преимуществ, которые надо обязательно разъяснять людям, чтобы их заинтересовать: если вовремя сделаешь аудит, получишь необходимые международные сертификаты, твоя продукция сразу поднимется в цене, она может пойти на экспорт. Ведь, помимо прочего, экологический аудит — один из основных рычагов обеспечения экологической безопасности, а без нее Украине сложно будет интегрироваться в Европейское сообщество. Условно говоря, аудит — это экономический механизм экологии. Или, еще точнее, экономический механизм природопользования. На начальном этапе он может проводиться добровольно или обязательно. — Как это разграничить? И объяснили ли местному самоуправлению его права и механизмы взаимодействия с «собственниками» загрязнений? — На конференции выступали ученые — люди творческие, увлекающиеся. По сути, некоторые читали лекции об аудите. Некоторых хотелось остановить: уважаемый товарищ, вы бы лучше рассказали, из каких источников финансировать, чтобы завтра не пришло КРУ, какой вариант в каком случае предложить — добровольный или обязательный. Это все действительно нужно «приземлить». Пока не до конца получилось. Будем думать. В законе об аудите четко сказано, в каких случаях какой проводится. Допустим, при передаче объекта в концессию, при продаже земельных участков. Проблема в том, что закон был, но не действовал. А по большому счету, передача в концессию без экологического аудита может быть оспорена и признана недействительной. — В Луганской области экологический аудит где-то уже проводился? — В отчете об охране окружающей природной среды Луганской области написано: аудит в области не проводится. Одной строкой. И многие говорят: а зачем вообще он нужен? И так все хорошо — деньги же приходят. Но отдельные случаи проведения аудита все-таки есть. А по поводу «зачем он нужен?» — еще один маленький пример. Сейчас модно говорить о сланцевом газе, и мнения самые противоречивые. Одни говорят — это панацея, другие — зло. Добыча сланцевого газа — это гидроразрывы, подземные микроземлетрясения. Кто может решить вопрос о его добыче в Донбассе — мелкий клерк, начальник отдела? Да никогда. Прежде чем принимать решение, необходимо услышать мнение ученых о сути процесса, мнение инженеров о технологиях, нужно провести и всесторонний экоаудит, чтобы выгода в одном не обернулась катастрофой для края в целом. — Пока все это звучит больше как теория… — В плане практическом есть одна идея. Говорят, все уже когда-то где-то с кем-то было. Так и здесь. Как делалось на заре 1900 гг. на землях войска Донского? Взяли площадь, где уголь был на выходах, разбили на равные квадраты, и каждый житель получил право на один квадратик. Но в квадрате номер 1 была государственная шахта. Там думали о технике безопасности и всем прочем — как это делать. Это был образец, а все остальные должны были стать не хуже. Методика простая, но ведь правильная. Вот мы и хотим в одном из районов Луганской области организовать своего рода пилотный проект. Провести системный аудит, четко определить, когда это надо делать, для каких целей, продумать систему финансирования. А затем опыт этого пилотного проекта пойдет на всю Украину. В этой деятельности должна появиться система. Пока происходит как? Некоторые корпорации в Украине заводят «внутреннюю» фирму, которая, в числе прочего, занимается и экологическими моментами — тихонько, для «своих» предприятий. Результаты малодоступны, но лежат для того, чтобы какие-то действия в определенных случаях не были опротестованы в суде. Такой вот разрыв между местными органами власти и этой работой. Эту нишу надо попытаться ликвидировать. Но, к сожалению, этим некому заниматься. Какое отношение к экологической безопасности имеет, скажем, Госуправление охраны окружающей природной среды? Если у него в Положении не прописан экоаудит, как он будет им заниматься? И кто им должен заниматься? Админреформа идет, в новых условиях создали Министерство экологии и природных ресурсов. Но у этой организации не предусмотрены территориальные органы. Как же она может осуществлять свои функции? Позиция руководителя киевского уровня: а чего тут сложного, будут вопросы — пусть ко мне в Киев приезжают. Но кто лучше громады может оценить, к примеру, деятельность арендаторов у них в селе, на этом маленьком прудике? Вопросов множество. Будем их решать. Пока же наша главная задача, чтобы люди поняли: в экологическом аудите нет ничего страшного, и лучше его сделать — это принесет пользу всем. Пока, к сожалению, руководители территорий в большинстве своем вынесли с конференции только то, что есть такое слово «аудит». Больше, кажется, никто ничего не понял. Но дальше будет следующий этап. Все увидели, что это направление поддерживается руководителями области, а значит, в эту сторону надо двигаться. И когда к ним приедут со своими предложениями ученые, они хотя бы не будут говорить, что первый раз об этом слышат. Такие вот промежуточные итоги. Конференция завершилась, по ее итогам принята резолюция, где в качестве приоритетных направлений в числе других значатся: обеспечение опережающего развития системы экологического аудита территорий, проведение процедуры экоаудита на предприятиях и в организациях, разработка и внедрение областных систем экологического аудита, создание и реализация пилотных экологических проектов регионов устойчивого развития. Вектор обозначен, осталось дождаться, когда начнется движение. Романс «экологических» финансов? Движение ожидается, возможно, в недалеком будущем, а вот проблемы финансовых «нестыковок» тревожат уже сегодня. Одна из них, как уже было сказано, связана с вступлением в действие новой редакции Бюджетного кодекса Украины, в соответствии с которой половина сборов за загрязнение окружающей среды остается в тех населенных пунктах, на территории которых находятся загрязнители. Схема, казалось бы, правильная — реальная децентрализация, передача местной власти реальных финансовых ресурсов. Но на практике пока иначе: хотели, чтобы грабли были под руками, и положили их под ноги. По словам председателя Луганского областного совета Валерия Голенко, местные власти оказались не готовы распорядиться вдруг образовавшимся ресурсом. А иногда возникают и просто абсурдные ситуации. «Например, в прошлом году в распоряжении поселкового совета небольшого поселка Белогоровка в Попаснянском районе нашей области оказались сразу 24 миллиона гривен экологических сборов, — отметил В. Голенко. — Именно на его территории расположен «ЛИНИК». Понятно: сколько бы природоохранных мероприятий поселок ни запланировал, сумма для него — просто фантастическая. Вот и вышло: есть деньги, но распорядиться ими толково и с максимальной пользой невозможно. Здесь важно не забывать еще один, на мой взгляд, существенный момент: если Алчевский меткомбинат, например, находится в границах Алчевска, это ведь не значит, что негативные последствия от соседства с предприятием испытывают только жители этого города. Соответственно, и мероприятия, направленные на преодоление данных последствий, должны осуществляться не только в одном этом городе». Так что схему распределения средств экологических фондов, видимо, необходимо «додумывать». И не только ее. Вызывает вопросы и использование в 2011 году средств областного фонда охраны окружающей природной среды. Хотя, казалось бы, в областном совете должны прекрасно знать, как распорядиться «целевыми» деньгами. Тем не менее, на состоявшемся на днях заседании постоянной комиссии Луганского областного совета по вопросам промышленной политики, предпринимательства, экологии и ЖКХ были озвучены следующие факты. В 2011 году на финансирование 34 природоохранных и ресурсосберегающих мероприятий из областного фонда охраны окружающей природной среды выделено 67 млн. 427 тыс. 119 грн. В ходе других мероприятий в 2011 году (начиная с февраля) планировалось разработать 6 новых перспективных проектов и завершить строительство и реконструкцию 8 основных объектов. Распорядителем средств областного фонда назначено Главное управление жилищно-коммунального хозяйства облгосадминистрации. Оно же выступило заказчиком по 17 природоохранным мероприятиям на сумму более 29 млн. грн. (44 % денежных средств фонда). По каким-то причинам управление провело тендерне процедуры только во второй половине года, и разрешения на начало строительных работ были получены лишь в ноябре и декабре. С приходом зимы от финансирования 5 объектов пришлось отказаться. Тендерные процедуры на реконструкцию очистных сооружений в Вергелевке, строительство дренажа и реконструкцию насосной станции и коллектора в Попасной вообще не состоялись. Деньги, выделенные на поощрение победителя областного конкурса на лучшее санитарное состояние среди городов областного значения и районов для приобретения машины для сбора и транспортировки бытовых отходов, не были использованы. Тендерные процедуры, заказчиками которых являются коммунальные предприятия местных органов власти, в результате задержки создания бюджетной сети были проведены поздно. Например, работы по строительству очистных сооружений в Молодогвардейске (заказчик — Молодогвардейское управление капстроительства) начаты только в декабре, поэтому выделенные средства на 2/3 не освоены. В целом по области не освоены средства в сумме 24 млн. 414 тыс. 146 грн. (36 % фонда). Образовалась и немалая кредиторская задолженность —13 млн. 127 тыс. 213 грн. (20 % фонда). Удручающая экологическая картина в области усугубляется еще и странностями использования финансов. В 2012 году общий «бюджет» областного экологического фонда, по прогнозам налоговиков, составит 81,1 миллиона гривен. Уже сегодня депутаты решают, как эти деньги потратить. Специалисты Госуправления охраны окружающей природной среды обработали запросы, поступившие от местных органов исполнительной власти, и выделили из них наиболее значимые. Депутатам предложено распределить деньги фонда по таким направлениям: строительство очистных сооружений в городах и поселках региона; финансирование работ по борьбе с подтоплением территорий; обеспечение охраны природно-заповедного фонда. Предложение будет рассмотрено на пленарном заседании сессии областного совета. А вот схема его практической реализации, безусловно, нуждается и в конкретной «доработке», и в более серьезном контроле. Чтобы в начале будущего года чиновникам вновь не пришлось рапортовать: «не состоялись», «не были использованы», «не освоены»… А воздух, вода и земля Луганщины стали более пригодными для ее жителей. Марина Савинова, «ОстроВ»
