«Столицей государства, в котором я живу, является город Киев. А столицей моей родины является Москва. Таким образом, столицей моего государства еще может стать любой другой город. Скажем, Берлин или Харьков. А вот столица моей родины уже не изменится никогда, поскольку вместе с моей родиной находится в каком-то абсолютном непроницаемом прошлом». Так начиналась речь донецкого писателя Владимира Рафеенко на вручении «Русской премии». Ее получают иностранцы, которые пишут на русском языке. Роман Рафеенко, которого к тому времени в Москве совсем не знали, «Московский дивертисмент», в этом году получил второе место в номинации «Большая проза». Ранее лауреатом «Русской премии» стал еще один дончанин – поэт Олег Завязкин. Современная донецкая литература имеет и другие звездные имена, которые мало о чем скажут рядовому киевскому или львовскому читателю. Вячеслав Верховский, Елена Стяжкина, Наталья Хаткина… Их книги издаются в Донецке или в России, и нечасто ложатся на полки украинских книжных магазинов. Роман Елены Стяжкиной «Ты посмотри на нее!», который даже вышел в киевском издательстве, в 2006 году, так и не попал в широкую продажу ни в Донецке, ни в столице Украины. Поэтому событием он стал разве что для местной интеллигенции, среди которой «из уст в уста» распространилось, что Стяжкина написала сильное произведение «об Оранжевой революции». «Я тогда поняла, что нам, дончанам, нужно объясниться, - говорит она. – Что мы не те люди, которые ничего не видели и ничего не понимают, что мы не какое-то страшное быдло. Что на самом деле мы все видим и все понимаем, и что у нас есть позиция. И она состоит не в том, чтобы бежать за паном и целовать ему пятки. Мы просто не очень политически активны, мы замкнуты на себе, - но это тоже позиция». Елена Стяжкина Объясниться тогда так и не вышло – писательницу просто не услышали. До этого у нее еще была попытка вписаться во всеукраинский литературный контекст - участием и победой в одной из номинаций «Коронации слова». Все это сложно по одной простой причине: донецкие писатели пишут преимущественно на родном им русском языке. За небольшим исключением, именно такие произведения идут от души – все остальное коммерция. «В какой-то момент самом собой пришло понимание того факта, что ты принадлежишь к той нации, на языке которой говоришь со своей совестью», - это тоже тезис из речи Владимира Рафеенко. Елена Стяжкина издается теперь в России. Ее книги сложно купить даже в Донецке. Донецкая почва Александр Кораблев – без преувеличения, один из столпов литературной жизни в Донецке. Уже почти тридцать лет он каждую среду организовывает встречи местных писателей и поэтов, по аналогии с литературными группами XIX века. Традиция пошла из Горловки, где Кораблев начинал свою преподавательскую деятельность. Сегодня он с улыбкой вспоминает о доносах и проверках из Москвы за чтение Стругацких и слушание Розенбаума в кружках. Александр Кораблев В Донецке все началось с принесенных ему студенческих литературных проб. Их чтение и анализ Александр Кораблев предложил проводить в группе других литераторов. Так стали собираться знаменитые «кораблевники». Позже появился и свой литературный журнал – «Дикое поле». На сегодня это одна из немногих сред в Донецке, где формируют литераторов. Вне кружка Кораблева, большинство из них сформировались на филфаке Донецкого национального университета. С недавних пор силами того же Александра Кораблева, мецената Вадима Гефтера, известного журналиста Ирины Черниченко и молодой поэтессы Марии Хаткиной, в Донецке стали проводить литературный фестиваль имени ныне покойной матери последней, Натальи Хаткиной. «Мало бросить зерно в землю, нужно также, чтоб почва была такой, чтобы зерно не погибло, а проросло, - рассуждает Кораблев. – Такой почвой является регион. Речь идет о каких-то возможностях для творческого развития. А у нас выходит так, что и журналов всего один-два, и фестиваль только один, раз в год стал проводиться. Климат в стране тоже не содействует – не удается вынести за скобки политику… Как правило, выходит, что чтобы чего-то достичь, нужно выехать отсюда». Примеров на самом деле достаточно: Эмма Андиевская, Василий Стус, Лев Беринский, Алексей Парщиков, Ирен Роздобудько… Елена Стяжкина в своем романе написала о Донецке, что это «город, который не принято жалеть, потому что в нем – все ново, индустриально и глубоко запыленно провинциально… Здесь никто-никто не ходил по улицам в ожидании Нобелевской премии. Здесь никто-никто не страдал так, чтобы вышло громче, чем обычный пук. Бежали. Сначала бежали сюда. Потом – отсюда. Город, в котором нельзя состояться». Правда, потом назвала это «сознательной провокацией»… «Все-таки, когда тут появляются какие-то писатели, которые думают: «А дай-ка я отправлю свои материалы на какую-то литературную премию», и с удивлением для себя побеждают, это вселяет надежду или допущение, что и тут у нас не выжженная земля, что и тут у нас что-то растет», - говорит Александр Кораблев. На самом деле для тех, кто остался, литература – это все равно способ эмиграции, внутренней. Ни одного из них нельзя назвать успешным литератором, если мерить успех категориями популярности и гонораров. Кроме параллельного писательского, каждый из этих людей имеет в Донецке свою «реальную» жизнь. Александр Кораблев и Елена Стяжкина – профессоры ДонНУ. А Наталья Хаткина двадцать лет работала в областной детской библиотеке… «Больших денег литература не приносит. Славы, признаться, тоже нет. Почему тогда я забираю этим у себя время как у «социального агента», члена семьи..? Если отбросить все, что останется только неготовность жить настоящей жизнью? Я придумываю себе мир, и это на самом деле ужасно. Выходит, что это абсолютный эгоизм, или отшельничество, или партизанская война… Но это же не значит, что я не люблю людей, которые меня окружают, или что мне с ними не интересно. Но писательство – это возможность так захватывающе поиграть…», - смеется Стяжкина. «Осознанные усилия» «Литература справедлива», - уверен, однако, Александр Кораблев: хороший текст рано или поздно все равно найдет себе достойного читателя. На чашах весов у большинства литераторов – или такой умный и интеллигентный читатель и память благодарных потомков, или массовая среднего уровня аудитория и кратковременный успех. Дончане – не исключение. «Если за этот успех я получу читателя-дурака, то лучше не надо», - говорит Елена Стяжкина. Сегодня она стыдится своего раннего литературного творчества. Тогда она писала детективы, популярные, между прочим, у образованной донецкой публики. «Я четко знала, для кого их пишу, - вспоминает Стяжина. – А это нечестно. Потому что когда ты точно знаешь, кто твой читатель, это не литература, а бизнес-проект. Я точно знала, какого объема будет мое произведение, видела всю очередность его частей и даже имела план-график – семь страниц в день, это очень много. Сейчас я не рассчитываю на аудиторию. Если откровенно, я пишу так, как мне интересно, так, как мне самой хотелось бы читать». Язык письма – это тоже выбор. Для донецких писателей это не только вопрос самоидентификации, но и вопрос рыночной и политической конъюнктуры. Владимир Рафеенко в своем выступлении очертил его так: «Внутренняя эмиграция, в которой мы, русские, живущие в Украине и не только в ней, оказались, начиная с 1991 года, в какой-то момент обострила и актуализировала процессы нашей языковой и культурной идентичности. То, что до 1991 года было правильным, естественным, вдруг стало для многих предметом, иногда мучительного, самоопределения… В общем, то, что вначале казалось едва ли не катастрофой, с течением времени обернулось осознанным усилием любви к тому языку, на котором ты привык писать и думать». Владимир Рафеенко Донецкие литераторы не привыкли и не умеют заниматься самопиаром, отмечает Александр Кораблев. С одной стороны, это плохо, потому что загоняет их творчество в гетто узкого круга знакомых, коллег по цеху и немногочисленных сторонников. С другой, – оставляет время глубже всматриваться в себя, создавая благодаря этому более тонкие и сложные тексты. Поэтому и донецкая литературная среда – это не сообщество связанных между собой единомышленников, как принято в Киеве или во Львове. Кораблев рассказывает об одной своей попытке собрать вместе всех донецких литераторов – когда таки сошлись, оказалось, что многие впервые видят друг друга. Таким образом, часто единственным, что объединяет этих людей, является город, в котором они живут и творят. «Донецк, я люблю тебя!» - с таким «объединительным» проектом выступил год назад известный журналист и краевед Евгений Ясенов. У коротких рассказов, которые печатаются на созданном по его инициативе сайте, общая тема – Донецк и любовь. Возможно, в будущем по ним снимут фильм, по аналогии с «Париж, я люблю тебя!». И это логично – чтобы жить и работать в этом городе, как минимум, нужно его любить. Хотя бы «осознанным усилием»… Евгений Ясенов А с другой стороны… Как отмечет в комментарии на эту статью Владимир Рафеенко, «может быть и не так плохо жить вне рамок традиционных центров культуры. Где людям часто кажется, что они культурны уже в силу своего местопроживания или национальной принадлежности. Но это же не так. Это не правда. Культура, как и всякий свет рождается и приходит изнутри. А уж потом существует в рамках той или иной культурной или национальной традиции. В общем, верно выхваченное одиночество и некоторую самозамкнутость хорошо бы увидеть в свете внутренней свободы». Юлия Абибок, "ОстроВ"
