Догоним и перегоним папуасов! Луганская наука: эксперимент по выживанию без денег

О скудном финансировании науки спорить в наши дни никто не будет – факт это общеизвестный. Централизованно данную сферу финансирует государство, но эти деньги идут целевым назначением и далеко не на все программы. А на местах, при дефиците средств на более насущные проблемы, до науки, увы, руки не доходят. Если посмотреть, какие статьи расходов управления науки и образования Луганской облгосадминистрации будут финансироваться из областного бюджета, то можно увидеть: образование еще как-то фигурирует там, а наука – нет.

Но жизнь показывает, что талантливые ученые, которых у нас всегда было достаточно, выдерживают, несмотря ни на какие трудности. Во всяком случае, пока еще выдерживают. 

Наука или образование?

Полистав главный финансовый документ Луганской области на нынешний год, мы не обнаружили в нем каких-либо статей, связанных с финансированием научных разработок. Расходы по незащищенным статьям (зарплата и другие обязательные выплаты), относящиеся к управлению науки и образования, в 2010 году составят 1 миллион 865 тысяч 517 гривен. За эти деньги, в частности, будет оборудован пандус в Рубежанском областном учебно-реабилитационном многопрофильном центре, построена мини-котельная в одном из интернатов Свердловска, реконструированы несколько котельных в других школьных учреждениях. Но ни слова в документе нет о финансировании какого-либо научного центра, или даже отдельного проекта. Более того, вопросом «Есть ли в управлении науки и образования некий отдел, в котором нам прокомментируют ситуацию именно с наукой, а не образованием?» секретарь начальника управления была озадачена и не смогла посоветовать конкретного чиновника. Выходит, что в областной администрации Главное управление науки и образования первую часть своего названия носит так как это по форме положено, а занимается преимущественно вопросами школ, лицеев и ПТУ? К сожалению, Ирина Ивановна Цимбал, начальник данного управления, на момент подготовки материала находилась в командировке, и ее комментарий по этому поводу мы не смогли получить.

Есть, правда, и такой аспект. Так как наука финансируется централизованно, средства направляются из Министерства образования и науки непосредственно в различные НИИ, а также в университеты, где наука еще пытается сохранить свое лицо. И если поинтересоваться о состоянии научной базы вузов у кого-либо из администрации, обязательно ответят, что «все нормально», а где-то даже хорошо. Мол, разработки финансируются, а значит, они есть. И даже есть успехи в этих разработках, которыми вуз обязательно гордится.

А вот если задать тот же вопрос не администрации вуза, а ученому, который неприметно и кропотливо трудится в своей лаборатории, ответ будет менее радужным. Так, прекрасной иллюстрацией к этому факту может стать пример лаборатории «Химэкс» в Восточноукраинском национальном университете имени В. Даля. Подробно «ОстроВ» писал об этом РАНЕЕ. В лаборатории под руководством химика Сергея Кривоколыско шли разработки веществ, которые можно использовать при лечении таких страшных заболеваний, как рак, СПИД, болезнь Паркинсона и других. Работа ученых (5 человек тогда трудились в лаборатории) была очень успешной. Вещества показали избирательную активность: боролись против больных клеток, оставляя в живых здоровые. В перспективе с помощью этих веществ можно было бы наладить выпуск лекарств (конечно, при наличии инвестиций от заинтересованных в таком производстве фармацевтических компаний). Однако осенью 2008-го года перспективы испарились с наступлением кризиса. Тогда всем, не только ученым, пришлось затянуть пояса потуже. А лаборатория «Химэкс» оказалась на грани закрытия. И хотя она существует и по сей день, разработки былого масштаба свернуты. Финансирование из Министерства образования и науки было резко минимизировано, лабораторию покинули работники, по сути, остался лишь руководитель.

Ситуация с лабораторией «Химэкс» показала, что по-настоящему наукой в нашей стране не заинтересован никто, кроме самих ученых. Кроме того, разработкам некоторых энтузиастов – действительно стоящим, уникальным разработкам, - применения и внедрения в производство почти невозможно добиться. Нет в Украине для этого ни инвестиций, ни заводов, где эти разработки могли бы пригодиться. Да и интереса подчас нет.

Научно-технические общества – пережиток прошлого?

С ностальгией вспоминает о советских временах Николай Костюков. Сейчас, будучи на пенсии, он большую часть времени проводит на даче, но кроме того на четверть ставки работает в Луганской региональной торгово-промышленной палате (в свое время был ее первым президентом) в отделе, где проходят практику студенты местных вузов. До этого работал старшим преподавателем на факультете логистики в ВУНУ им. В. Даля. А еще ранее, в советские 70-е-80-е годы был заместителем председателя НТО – научно-технического общества. Таких обществ в те времена в Советском союзе было множество: почти в каждом городе. Занимались они разными направлениями – при НТО, в котором работал Костюков, их было порядка 16-ти: сельского хозяйства, связи, лесничества, легкой промышленности, и так далее.

Н. Костюков

«НТО содействовали развитию научно-технического творчества, - такую задачу перед нами ставили, - рассказывает Николай Костюков. – И мы выполняли ее разными средствами. В НТО состояли ученые, академики, профессора, инженеры, они платили членские взносы. Мы, в свою очередь, получали государственное финансирование, на которое, в частности, постоянно что-то организовывали для ученых. Это были курсы повышения квалификации, конференции, программы обмена опытом. Ученые были в постоянной коммуникации друг с другом. Кроме того, мы помогали в финансировании их отдельных научных разработок. Бывало, выделяли по 50 миллионов рублей. Например, профинансировали машиностроительному институту (сейчас – ВУНУ им. В. Даля, - Е. С.) разработку… эмалевого покрытия церковной утвари. Там была кафедра станков, где вытачивали эту утварь. Финансировали разработку автоматов по продаже пирожков – и такое было».

Правда, автомат в итоге не пошел в производство, но, как признается Костюков, смысл был в ином. Поддержка ученых в их начинаниях и поисках – вот что было самым главным. НТО обеспечивали эту поддержку. Ученые в то время могли позволить себе просто заниматься наукой, погрузиться в этот процесс с полной отдачей, не думая о повседневном.

Удивительно, но НТО сохранились и по сей день. Луганское научно-техническое общество осталось также. Правда, говорит Н. Костюков, сравнивать его сегодня с тем, каким оно было 20-30 лет назад, нельзя. Современное НТО практически никак не поддерживается государством, существует на гроши, поездки ученых на конференции сократились, функции размылись, и, не исключено, что эта общественная организация доживает свой век.

В новый век с новыми открытиями

Тем не менее, в Украине по-прежнему живут и работают ученые:  таланты, энтузиасты, чудаки и настоящие гении. Пожалуй, на том и стоит наука.

Нанотехнологии сегодня стремительно развиваются по всему миру. Но именно в Луганске впервые получены уникальные результаты, аналогов которым не было нигде. Результаты эти получены в Восточноукраинском национальном университете имени В. Даля на кафедре микро- и наноэлектроники. Кафедре этой – всего год, но в ее структуру включена лаборатория роста кристаллов, которая работает в вузе уже более 25 лет. Лабораторией руководит Геннадий Кожемякин – ученый с множеством титулов и регалий, в том числе даже такого «Человек года среди иностранных ученых США-2003» (хотя для самого Кожемякина вряд ли он какой-то особенный, это нам в списке регалий этот показался интересным, - авт.).

Г. Кожемякин

Уникальные результаты, о которых говорит Кожемякин, - это получение кристалла, искусственно выращенного в лабораторных условиях в рекордно короткие сроки. Монокристаллы, как рассказывает ученый, обычно можно получить за два-три дня. В его лаборатории этот процесс сокращается до нескольких часов, благодаря чему резко возрастает производительность.

«Мы занимаемся получением нового материала с принципиально новыми свойствами, - рассказывает Геннадий Кожемякин. – Исследуем, публикуемся в научных периодических изданиях. Сейчас у нас уже множество публикаций в 20 зарубежных журналах».

Публикациями, по сути, дело и ограничивается. Перевести разработки в прикладную плоскость – непозволительно дорого и практически нереально в Украине.  Поэтому луганские ученые, являясь авторами уникальных разработок, могут лишь потешить себя тем, что мировая общественность как минимум знает их имена. При этом, кстати, они бережно защищают свои результаты от возможного посягательства. Часто оформляют свои публикации таким образом, чтобы технология в общем была понятна, но при этом никто не смог воспроизвести ее в точности. Аналогично пишутся и представления на патенты и авторские свидетельства.

«Научный работник, когда что-то создает, он пытается найти этому применение, - говорит Г. Кожемякин. - Но в нашей стране сейчас это нереально. Сейчас идет накопление капитала. Если взять область микроэлектроники, - создаются предприятия, но они создаются в форме акционерных обществ. А нужно, чтобы тот, кто разрабатывает и тот, кто производит, были заинтересованы друг в друге. Мы еще не на этой стадии. Кроме того, те, у кого есть деньги, не знают, сколько и во что нужно вкладывать. У нас хотят получать прибыль быстро. В нашей области это невозможно. Нужно создавать кадры, тратить средства на их подготовку. А у нас кафедра наноэлектроники существует только второй год».

При этом область микро- и наноэлектроники – одна из наиболее перспективных на данный момент во всем мире. Ведь это – компьютеры, цифровая техника, жидкокристаллические телевизоры, мобильные телефоны, - все то, что прочно вошло в наш быт. Наноэлектроника – это следующий шаг в их производстве, открывающий новые возможности: экономию ресурсов, более высокую производительность... Что называется, «золотая жила». Правда, нащупав ее, мы не рискуем ее осваивать…

Привет, машина! Пожалуйста, запусти двигатель!..

Примерно так общается со своим авто Игорь Морозов, - с «копейкой», оттюнингованной по последнему слову техники, а точнее, электроники.

Свою систему Игорь – студент, а теперь уже аспирант Восточноукраинского национального университета им. В. Даля, - начинал создавать, занимаясь дипломной работой. Вернее, сделать голосовое управление автомобилем ему хотелось и раньше, поэтому, когда пришло время заявлять тему диплома, - а Игорь по профессии – электронщик, - он выбрал ту, которая наиболее тесно была связана с его уже начавшейся разработкой.

Еще не "Черная молния", но...

«Сначала я купил себе машину, - подержанную «копейку», но в хорошем состоянии, на ходу, - рассказывает молодой изобретатель. – Идея была такова, чтобы сделать свою машину внутри сверхкомфортной и функциональной: там должен быть салон, взятый у «иномарки» и встроенный компьютер, благодаря которому все бортовые функции можно запускать с помощью голоса. И плюс защита – распознавание голоса владельца позволит обеспечить безопасность автомобиля».

В свое ноу-хау Игорь вложил уже около 15 тысяч гривен: обычный компьютер для таких задач не подходит, поэтому пришлось тратиться на более дорогое «железо». Если не углубляться в компьютерные нюансы и терминологию, то можно сказать, что система выглядит как встроенный в автомобиле полноценный компьютер с монитором маленькой диагонали. С его помощью можно и музыку слушать, и фильмы смотреть, но главное – не это, а то, что специальная программа, отзываясь на голос владельца, будет выполнять все его капризы, начиная от запуска двигателя до работы стеклоподъемников.

О своем детище Игорь рассказывает со скромностью, и никаких масштабных планов по продвижению изобретения не строит. Хотя признается, что, если бы его системой заинтересовался, например, какой-либо автомобильный концерн и запустил в массовое производство, «было бы неплохо».

«Конечно, хочется, чтобы то, что ты делаешь, стало полезным многим другим, - признается Игорь Морозов. – Но для того, чтобы этим кто-то заинтересовался, мне кажется, нужно сначала воплотить проект в жизнь. На уровне проекта интерес к идее возникает редко, особенно в нашей стране. В европейских странах этой идеей могли бы заинтересоваться, но я считаю, если это моя собственная инициатива, то воплотить ее в жизнь можно и самому».

Сейчас, после защиты диплома, модная «копейка» помогает ему и в работе как аспиранту. Ее он также связал со своим изобретением. В целом, голосовое управление автомобилем готово и вполне может демонстрировать свои возможности. Однако, Игорь пока нечасто использует машину в бытовых целях, заканчивая «косметическую» внутреннюю отделку.

Новаторства и новаторы ЛНУ имени Т. Шевченко

Луганский национальный университет имени Тараса Шевченко в плане качества инноваций Восточноукраинскому не уступает. Патентов здесь, правда, намного меньше (ежегодно – порядка 10 против 100 в далевском). Но их число связано с особенностями вуза: он больше гуманитарный, а в гуманитарных науках в изобретениях особенно «не разгуляешься» - здесь можно говорить о научных разработках, инновациях. И не все из них могут быть запатентованы.

Среди инноваций университета, например, внедрение когнитивной методики изучения украинского языка в школах. Программа успешно апробирована в 10-11-х классах естественно-математического профиля.

Многие научные исследования посвящены редким видам флоры и фауны. Социологические исследования связаны с актуальными вопросами современности – например, в университете в прошлом году было проведено исследование на тему «Отношения Востока и Запада: поиски исторического компромисса». По итогам этой работы получены данные, потенциально интересные для аналитиков.

В университете также создают новые сорта пшеницы (а вот они уже относятся к категории запатентованных инноваций), а также некоторые продукты спортивного питания. Причем, интересно, что последние можно отнести к… кондитерской группе продуктов: композиции «Импульс» и «Энергия спорта», созданные учеными университета, предлагаются как компоненты конфет для спортсменов!

Здесь же, в национальном университете имени Тараса Шевченко работает поистине уникальный изобретатель, в одиночку собравший четыре десятка патентов! Среди его изобретений в основном тренажеры – специальные для подготовки спортсменов к Олимпийским играм, для реабилитации детей и взрослых после травм, и даже для подготовки космонавтов к полетам. Все его тренажеры по-настоящему уникальны и уже по праву вошли в историю. Судите сами: некоторые из изобретений были лично рекомендованы к производству академиком Николаем Амосовым. А отдельные тренажеры по приказу Министерства здравоохранения СССР были запущены в серийное производство и успешно внедрены в детских садах, школах, санаториях и больницах огромной страны советов! Когда в 1988 году произошло серьезное землетрясение в Армении, и большое количество людей было травмировано, именно тренажеры луганчанина Пащенко помогали этим людям восстанавливаться после травм. Но и это не самое впечатляющее. Его изобретения помогали реабилитироваться даже пострадавшим на войне в Афганистане, и жертвам Чернобыльской трагедии…

Правда, сейчас работа ученого оказалась почти никому не нужной. Сейчас Пащенко полон идей, ищет спонсоров, оббивает пороги… Но во время перенасыщения рынка всевозможной продукцией, в том числе, и спортивным инвентарем, его скромные на вид, но эффективные по сути тренажеры не вызывают интереса у меценатов…

В других странах государство – отнюдь не главный и не самый щедрый спонсор ученых. Фундаментальные научные разработки финансируют разного рода фонды, а также университеты – из средств, полученных за обучение и выполнение заказов прикладного характера. Исследования, сулящие (пусть даже и не в ближайшем будущем) лидерство в тех или иных отраслях (соответственно – и прибыли) финансируют промышленники. Что мы имеем в Украине? Пока – ситуацию, когда без мощной поддержки государства будущее науки, мягко говоря, туманно. А еще имеем эту поддержку в почти символических объемах.   

Разумеется, никакие открытия и изобретения невозможны, если нет – отнюдь не денег – а таланта и научных школ, без которых выявление и развитие талантов немыслимо. С талантом все ясно: если не дано оного, всех денег мира не хватит, чтоб этот недостаток восполнить. А вот научные школы, кладезь знаний и опыта, на голом энтузиазме долго не протянут. И у нас при нынешних подходах к финансированию науки, жить этим школам ровно столько, сколько жить (ну или активно работать) ученым-фанатикам, умницам и труженикам, воспитанным еще советской системой. А потом… 

Неужели наступит время, когда Украина будет с завистью смотреть на показатели развития, скажем, Папуа Новой Гвинеи, Ботсваны или Верхней Вольты?

Елена Старых, «ОстроВ»