Так получилось, что два последних моих выезда подряд случились в сельскую местность, в населенный пункт под названием Троицкое. Первый - на самой линии размежевания огня. Второй – мирный поселок, центр Троицкого района. Пока областным центром был Луганск, район являлся однозначно самым отдаленным, и журналистов возили туда крайне редко. С переездом областной администрации в Северодонецк Троицкое передвинулось на сотню км ближе ... Подсолнух-кормилец Мероприятие, которое предстояло посетить, имело название «День поля». Провести его – впервые в области – взялась ассоциация с обстоятельным названием «Союз работодателей агропромышленного комплекса Троицкого района». В отличие от прифронтового Троицкого, путь к которому лежит через взлохмаченные бурьяном заброшенные земледельцами поля, дороги Троицкого района пролегают между все еще зеленеющими плантациями подсолнечника, кукурузы и других, не идентифицированных автором культур. Лишь изредка попадались на глаза аккуратно вспаханные земли на месте убранных зерновых. Считается, что подсолнухи рекордными темпами истощают почву; потому с излишней «подсолнухозависимостью» селян пытался бороться еще экс-губенрнатор от ПР Александр Ефремов - в основном грозным нахмуриванием бровей на весенних совещаниях. А осенью приходили свежие статданные, и выяснялось, что солнечный цветок прибавил к своим владениям очередную пару-другую тысяч га. Слишком уж большим, подкрепленным твердой валютой спросом в мире пользуются семена подсолнечника и все их производные. Судя по выступлениям, прозвучавшим прямо на краю поля, троицкие работодатели решили развенчать миф о нехорошем растении. Дескать, вообще-то да, но ежели своевременно вносить в почву рекомендованный набор химикалий (набор – в виде рекламных проспектов и увесистых каталогов известнейших мировых производителей – прилагался здесь же, на стендах и палатках), правильно обрабатывать почву – в таком случае за дальнейшее плодородие земли можно не переживать. Двухметровые растения, выстроившиеся плотной стеной, одобрительно покачивали в такт огромными шляпами. Вообще по сравнению с тщедушными мелкотравчатыми сородичами, виденными мною в большинстве других мест Донбасса, в Троицком районе подсолнухи выглядят могучими дубами. То ли удобрений аграрии не жалеют, то ли дело в экологии. Район – он ведь еще и от промышленных гигантов самый отдаленный… «За что боролись?» Первым удалось расспросить главу Союза работодателей Вячеслава Пономаренко. К изумлению моему Вячеслав Викторович ни на кого ни разу не пожаловался (эх, знали бы вы, сколько невидимых миру слез аграриев зафиксировал мой диктофон!) и вообще излучал умеренный оптимизм. – Есть, куда продавать вашу продукцию? – Конечно есть. Была бы продукция. Ведь сегодня у кого есть продукция – у того есть и деньги. Как говорит старейший директор в нашем Союзе – ЧСП «Свиточ» (ему 74 года): «Запомни, Слава, друг, золотую истину хлебороба: кто посеял, у того уродя, а кто не поселял – у того и не уродя». Поэтому сегодня у того, кто любит землю – все получается. Тот и средства оборотные имеет, и на жизнь смотрит спокойнее. – В этом году много подсолнечника посеяли? – 980 гектар. Мы под подсолнечник стараемся занимать не больше 40% посевных площадей. Остальное – 1400 га – зерновая группа (Это мой собеседник сообщил о собственной фирме. Привожу его слова, чтобы можно было составить представление о структуре посевов во всем районе). – Подсолнечник есть куда сбывать? – В Троицком недавно харьковчане открыли маслопрессовый завод. Есть в Приколотном завод , это Сватово. По сути, за подсолнечник у нас бьются. Пшеницу – начинают носом крутить, ячмень тоже особым спросом не пользуется… – Правительство хоть чем-то помогает? – Оно нам оказывает очень существенную помощь: оно не мешает, и мы этому рады… – Ну, а Аграрный фонд к вам добрался? – Однозначно, он должен с нами работать. Потому что все равно зерно у нас качественное. Аграрный фонд берет по качественным ГОСТовским нормативам. То бишь, чтобы не было укусов клопа, чтобы клейковина соответствовала требованиям. Но как-то до нас никто не доходит. Такое отношение к Луганской области… А государству спасибо и за то, что налоги не поднимает. Подняли, там, единый, но мы его платим спокойно… – Что должно правительство сделать в первую очередь? – Установить какие-то твердые закупочные цены. Нужно, чтобы Аграрный фонд работал на рынке. Потому что крупные покупатели договариваются между собой по сезонным скидкам и сбрасывают цены. Например, наш завод еще три недели назад закупал подсолнечник по 8800 – 9000 гривень за тонну, а сегодня озвучил новую цифру: от 6500 до 7500. Это все – исключительно сезонный фактор; со спросом нынешняя закупочная цена никак не связана. Вот здесь государство могло бы играть на рынке, хотя бы нижние пределы цены удерживать. Чтобы мы знали, за что мы работаем. «Рядом с Купянском» На жизнь пожаловался и глава района Александр Иванов. – Как вы заканчиваете сельскохозяйственный год? Каковы успехи? – Сегодня проще рассказать о трудностях – успехи все мы видим здесь своими глазами. А трудности напрямую связаны с событиями, которые происходят у нас в стране. Тяжелая ситуация с логистикой. Вы знаете, сколько нужно приложить усилий, чтобы вырастить урожай – а как дальше реализовать? Ценовая политика… Отношение к области в свете происходящих событий. Вы знаете, когда созваниваемся – по любым вопросам – и меня спрашивают: «Троицкое? А где вы находитесь?», Я, чтобы не упоминать Луганскую область, отвечаю: «Рядом с Купянском». Хотя вы сами видите: у нас здесь все спокойно… Я думаю, такое отношение связано с блокпостами, с трудностями проезда… Существуют ведь временные ограничения по вывозке продукции. Железная дорога через Троицкий район проходит, но у нас ведь ветка «Луганск – Россия». Вагонами вывозить продукцию в другие области Украины не получится. А вывозить автомобильным транспортом – гораздо дороже. Есть проблемы с приемом молока из частных подворий селян. Раньше продукцию везли в большие города: Луганск, Красный Луч, Стаханов, Алчевск. Сегодня они оккупированы. – Вы не поднимали вопрос о снабжении вашей сельхозпродукцией воинских частей? Отсюда же поставлять ее гораздо ближе, чем с центральных складов. – Воинские части настолько завязаны на свое руководство, на своих прежних поставщиков, что мы к армии не имеем никакого отношения. У Троицкого района граница с РФ – 103 км. Мы находимся, так сказать, в некоем кармане. На севере – Россия, на западе – Харьковская область. Пытаться туда влезть со своей сельхозпродукцией нет никакого смысла – у них переизбыток своей продукции. В том числе потому, что в связи с санкциями Россия украинские продукты перестала покупать. На Приволье… На центральной площади села Приволье «блистает своим отсутствием» вождь мирового пролетариата. То есть постамент - вот он, а вождя на нем – нет. Рядом – сельский ДК «представительского» класса и двухэтажный сельсовет. В Троицком районе, во всяком случае, в тех селах, где мне удалось побывать, на удивление роскошные дома культуры. И вообще они выглядят намного лучше, чем такие же в остальных районах Луганщины (особенно – на юг от Донца). То, что дороги здесь явно лучше, можно объяснить тем, что по ним не гнали тяжелую военную технику. Наверное… …Кравченко решил, что о подсолнухах нам достаточно рассказали на открытии Дня поля и повез в Приволье – изучать, в полевых условиях, молочную проблему. Строго говоря, с производством молока проблем здесь не то, чтобы совсем не было, но они вполне решаемы самими производителями. А вот кому его сбывать – над этим сегодня и ломают головы лучшие аграрные умы области. В том числе глава привольнянского хозяйства Дмитрий Оденчук. – Когда я в 1992 году пришел в хозяйство работать ветврачом, у нас было 22 тысячи овец. 16 отар. К 2000-му их численность сократилась до минимума. При Советском Союзе 40% рентабельности овцеводства давала шерсть. А потом пошла шерсть из Австралии. Она в 3-4 раза дешевле нашей: там овцы круглый год на пастбище, а мы вынуждены заготавливать на зиму корма. И волокно у австралийских овец длинной по 12-14 сантиметров, а у наших всего пять. Я понимал, что села не будет, если не будет животноводческого комплекса. Чтобы не бросать ферму, на месте овцеводческого комплекса своими силами построили современную молочно-товарную ферму – с немецким доильным залом, со всем остальным. Довел дойное стадо до 1000 голов, но на сегодня, в связи со сложившейся ситуацией, сбыт молока оказался затрудненным. Поголовье сократили до пятисот. Самый низкий удой у нас сегодня – 6 тыс. литров на корову в год. И как-то странно у нас происходит: был доллар по 5 гривень – и молоко было по 5 за литр. Стал он восемь – молоко осталось по пять. Сегодня доллар 20 – а молоко так и берут у нас по 5 гривен… Запруды на молочной реке По-видимому слово «карман» у аграриев района – одно из самых популярных. Употребляют его в смысле экономико-географическом: Троицкий район ощущает себя зажатым между Харьковской областью и двумя «своими» районами-конкурентами, более близкими к областному центру (в том числе, что главное, на уровне «элит»). – Проблема – сбыт молока. Сегодня ферма убыточна, но я держу ее только для того, чтобы обеспечивать для селян рабочие места. Никто не хочет в наш «карман» ехать молоко брать, поэтому я принял решение строить свой молокозавод. Хотим выпускать цельномолочку. Вчера приезжали проектанты, смотрели – есть помещение. Недавно еще сдавал я 12 тонн, но когда здесь начались всем известные события, пропаганда распугала крупных покупателей. Хотелось бы, чтобы наши СМИ больше работали в этом плане… Я сократил дойное стадо ровно наполовину, сдаю сегодня по 6 тонн молока. Но меня ошарашил главный менеджер завода «Вимм-билль-данн». Сказал, что с 6 августа они прекращают брать у нас молоко. Первой причиной этого решения он назвал то, что мы находимся в зоне АТО. Я говорю: наш район не в зоне АТО. «Ну, так считает наше руководство». И люди не хотят к вам ехать – боятся. В связи с этим теперь в своем магазине в Северодонецке, где торгуем мясопродуктами, поставим оборудование для продажи молока… Дмитрий Алексеевич просто не мог не похвастать своим стадом, своим доильным залом, а также набором импортной техники. Коровы и впрямь – хоть сейчас на подиум - ухоженные, чистенькие, с «идентификационными» желтыми серьгами в ушах. Правда, пока по-деревенски застенчивые… Пока лето, они греются на солнышке. На каждой из двух огороженных площадок какие-то странные возвышения. Причем если на одном улеглась целая группа парнокопытных, то на вершине другого гордо маячила только одна… особь. «Это что у них, «смотрящий»? – поинтересовался я у хозяина. А он, не усмехнувшись, почему-то принялся рассказывать о том, как используется навоз. – В 2005-м собирались построить установку, производившую электроэнергию на биогазе. Из навоза – полтора мегаватта мощности! Но мне столько не надо, а в РЭС заявили: «Мы у частной фирмы энергию покупать не будем». На сегодня, слава Богу, приняли Закон о солнечной и ветровой энергии. Думаю, все крыши коровников покрою солнечными батареями. Если в Херсоне или в Крыму что-то такое делали, то изымали под это землю из сельскохозяйственного оборота. А у нас есть крыши складов, ферм… * * * Вот чувствую: стою перед неразрешимо загадкой. Украинское село разве что дустом не травили. А оно все живет и работает, причем так, что не знает, куда девать выращенное, надоенное, настриженное. И при том задумывается о солнечных батареях. Я вот думаю: власть – орудие не созидания, а чисто для разрушения. Вот бы его и направить на разрушение всех этих запруд на молочных и прочих потоках. Чтобы весь активный и неравнодушный люд в наших селениях с облегчением мог выдохнуть: «Государство, наконец-то, по-настоящему нам помогает тем, что не мешает». Алексей Разумный, для ОстроВа
