«Идеальное правовое государство прописано только в работах Маркса. Идеального правового государства не существует». Это высказывание можно было бы не цитировать как очевидную банальность, если бы оно не было произнесено на публике никем иным, как чиновником из Министерства социальной политики. Знакомый сценарий Публика – это представители одной из «непровластных» чернобыльских организаций, собравшиеся обсудить ситуацию с их пенсиями и льготами. Чиновник, вышедший с «бумажкой» зачитать неблагодарной аудитории, как она озолотится благодаря новому постановлению Кабмина, явно не ожидал того, как отреагируют на его спич чернобыльцы. А чернобыльцы всего лишь потребовали ответить, намерено ли государство выполнять существующие законы и вступившие в законную силу решения судов. Утром того дня в Харькове были задержаны лидеры местной акции протеста чернобыльцев. За якобы поддельные документы по начислению пенсий. Это случилось как раз накануне еще одного «чернобыльского» собрания – отчетно-выборной конференции ВО «Союз Чернобыль Украина». Задержанные должны были присутствовать там. Мероприятие и кроме этого не обошлось без скандала – депутаты от оппозиции заявили, что ряд членов организации не смогли на него попасть из-за противодействия милиции. Зато Министерство экономического развития и торговли поспешило отчитаться, что «первый вице-премьер-министр – министр экономического развития и торговли Украины Андрей Клюев от имени премьер-министра Украины Николая Азарова приветствовал участников отчетно-выборной конференции Всеукраинской общественной организации «Союз Чернобыль Украина»… В конференции также приняли участие первый заместитель министра социальной политики Василий Надрага, народные депутаты от Партии регионов и БЮТ, глава Союза ветеранов Афганистана Сергей Червонопиский, другие общественные и политические деятели». Вообще-то на мероприятии, где прозвучали слова о невозможности правового государства, тоже ожидали должностное лицо рангом повыше – приглашали вице-премьера – министра социальной политики Сергея Тигипко. Потому что на вопросы, которые там звучали, мог и должен был отвечать именно он, или хотя бы его зам. Но в Кабмине на это не нашли времени, а потом предпочли пойти туда, где вопросов не задают. Все это имело место уже после чернобыльских голодовок и сворачивания палаточных городков. Украинские власти одержали сокрушительную победу в информационной войне, погасив протесты где угрозами, где посулами, а где откровенным насилием. В Донецке было все вместе. В сухом остатке – чернобыльцы «продались» за бюджетную подачку, дав понять, таким образом, всем, что стояли не за торжество закона и справедливости, не за «правовое государство», а именно за деньги. Пусть и свои. В целом сюжет этой донецкой истории тоже не был оригинален. Все прошло по сценарию, ровно год назад отработанному на предпринимателях на киевском Майдане. Сначала – попытки раскола, потом щедрые посулы, потом неожиданная честь в виде посещения протестующих крупным чиновником (в Киеве это были сразу аж Виктор Янукович и Николай Азаров, в Донецке – Андрей Шишацкий со свитой), удавшаяся попытка окончательного раскола и умиротворения, после чего неумиротворившихся просто разгоняет милиция. Причем происходит это ночью. А утром на месте гремевшего на всю Европу протеста вырастает «йолка». «Я сказал, что поеду. Иначе буду корить себя всю жизнь» Собеседник «ОстроВа» в суды никогда не обращался, а на акцию протеста пришел только раз – не рассчитывая чего-то добиться, а просто чтобы поддержать товарищей. «У меня нет личных претензий к нынешней власти. Я не хочу с нею связываться – себе дороже», - говорит он. Валерий Петрович Ганжа жил и работал в Припяти около десяти лет до катастрофы. Приехал туда по рекомендации приятеля, бросив учебу в аспирантуре после крупной ссоры с ректором вуза. Как инженер, он был сотрудником одной киевской подрядной компании, обслуживающей ЧАЭС. Взрыв он услышал, будучи дома. Жена-медик, срочно вызванная руководством, минут через сорок прислала ему сумку с йодистым калием, и попросила раздать препарат соседям… После эвакуации его компания перенаправила Валерия Ганжу на работу на Южноукраинскую АЭС. «На этой станции я работал три месяца, до 1 августа. Нас работало там двое с нашего наладочного участка. Где-то в конце июля приехал представитель нашего управления. Он начал нас агитировать: «Ребята, вы знаете станцию, вы там работали, вы жители Припяти. Станция просит людей. Присылать туда неквалифицированных – это посылать людей на смерть. А вы же профессионалы…» Мы подумали. Товарищ сказал: «Я поеду». Я сказал, что тоже поеду. Иначе буду корить себя всю жизнь. Когда директор Южноукраинской АЭС узнал, что мы хотим ехать, он вызвал нас к себе. Подает ключи от квартир – говорит: «Берите, вселяйтесь. Только оставайтесь работать у нас, не надо туда ехать». Они все-таки поехали. На станции Валерий Петрович проработал до 1995 года. Полмесяца жил в Чернобыле, на полмесяца уезжал в Киев, где в конце 1986 года получил квартиру в качестве компенсации за утраченное жилье в Припяти. «Я и в 88-м году, и в 89-м, и в 90-м думал, что я счастливчик, - рассказывает он. - Со мной было все нормально. А где-то в 91-м году я поехал на вахту и там потерял сознание. Вызвали «скорую», померили давление – под двести. У меня такого никогда не было. Меня поставили на учет, потом сделали связь болезни с ликвидацией, потом – инвалидность. Я инвалидности не хотел – не хотел чувствовать себя инвалидом. Я постоянно лечился, потом решил уволиться. Раз упал без сознания, второй – думаю, хватит. Чувствовал себя очень плохо. Поэтому с 1995 по 2000 год я нигде не работал. К давлению добавилась еще и ишемическая болезнь сердца, инфаркты, потом операция». В период с 2000 по 2007 год Валерий Ганжа еще успел поработать в Киеве: «После 2000-го года, когда здоровье немного позволяло, я занимался созданием и внедрением систем управления качеством на предприятиях, а также сертификацией всевозможного оборудования, в том числе и оборудования для атомных станций. Платили мне хорошо – я не могу жаловаться». За счет этого, а также за счет ликвидаторского стажа – дополнительных десяти лет – сегодня он получает пенсию, достаточную для того, чтобы жить и поддерживать здоровье. Помогает сын. От государства он получает еще только надбавку к пенсии за потерю здоровья – около трехсот гривен… Валерий Петрович считает, что выжил только благодаря тому, что в полной мере соблюдал технику безопасности. На станции, зато, насмотрелся всякого. Вспоминает, как не мог уговорить работавших там шахтеров надеть защитные маски, как по приказу командира солдаты вынуждены были работать на опасном объекте больше положенного срока, сами при этом рассчитывая поскорее «схватить» критическую дозу и вернуться домой. «Приборов толковых не было. Они фиксировали только ионизирующие излучения, а не то, что попало к человеку с воздухом, водой, пищей». «Я работал старшим инженером по эксплуатации. У нас в цеху работало 120 человек. Осталось 47», - рассказывает Валерий Ганжа. Из работавших на ликвидации солдатов-срочников в живых в Украине осталось «не более ста человек». Это слова главы «Союз Чернобыль Украина» Юрия Андреева. Все эти парни были фактическими смертниками. Никто не считался с тем, что ребят, например, без средств защиты посылали на крышу реактора сбрасывать радиоактивный графит. «Послать людей на крышу – это все равно, что послать на амбразуру. Я, наверное, не ошибусь, если скажу, что никого из них в живых не осталось», - говорит Валерий Петрович. В правительственном постановлении, касающемся пересчета чернобыльских пенсий, была допущена «меленькая ошибка» (выражение также приписывают Юрию Андрееву) – об участвовавших в ликвидации солдатах срочной службы просто «забыли». Наперсточники Опрошенные «ОстроВом» чернобыльцы уверены, что в реальности скандальное постановление Кабмина № 1210 прописано четко под работников станции – всем остальным от него останутся разве что бюджетные подачки. «Сразу видно, кто его писал», - говорят собеседники издания. С ними согласен ведущий эксперт Центра Разумкова, бывший заместитель министра труда и социальной политики Павел Розенко. По его словам, «если внимательно изучить этот документ, становится ясно, что пенсии и компенсации увеличатся всего на 3-15 процентов. Это будет всего лишь их индексация на уровень инфляции. Реально пенсия увеличится только для участников ликвидации, инвалидов первой группы, имевших высокие заработные платы. И люди понимают, что их в очередной раз пытаются обмануть». Валерий Ганжа рассказывает, что, по его подсчетам, его чернобыльская пенсия в 2,5 тысяч гривен должна, согласно постановлению, вырасти до пяти тысяч. Вот только документы его в Пенсионном фонде принимать, говорит, не спешат. Так или иначе, нельзя сказать, что ему повезло, поскольку по закону эта сумма составляла бы для него тысяч семь. Павел Розенко говорит, что практика «ручного» ограничения такого рода социальных выплат применяется в Украине приблизительно с 2000 года. На самом деле она незаконна – отсюда и выигранные судебные иски. Не так давно, стоило зайти речи об ограничении высоких пенсий, всплыла конституционная норма, по логике которой ограничить уже начисленные пенсии невозможно – меньше могут получать только те, кто на момент принятия соответствующих законов еще не вышел на пенсию. Так бывшие украинские чиновники отвоевали свое право на заслуженный безбедный отдых. Практика применения нынешними власть имущими двойных стандартов поражает даже самое буйное воображение. Стоило только пройти расширенному заседанию Кабмина с участием президента Виктора Януковича, на котором он, вторя Сергею Тигипко и Николаю Азарову, заявил, что пенсии чернобыльцам будут повышены на 25 процентов, как стало известно, что у тех просто забрали все, что было начислено по решениям судов. Так людям, получавшим, например, около пяти тысяч пенсии, на руки выдали полторы. Со стороны представителей власти звучали заявления о невозможности обеспечивать все существующие льготы. Новопринятым законом о госбюджете депутаты якобы ограничили льготы даже себе. Вообще-то ограничили своим предшественникам – бывшим депутатам, при том, что эта норма закона будет действовать максимум один год. Что касается власть имущих в целом, то в сравнении с 2010 годом, когда новая команда пришла, если верить Николаю Азарову, на сплошные бюджетные развалины, по бюджету-2012 расходы на аппарат Верховной Рады выросли более чем на сорок миллионов, на секретариат Кабмина – более, чем на тридцать миллионов, на Государственное управление делами – …почти на полмиллиарда. Причем расходы на обслуживание деятельности президента и его администрации увеличились более чем в полтора раза. Так мы уже вышли из кризиса? Или, наоборот, в него погружаемся? Юлия Абибок, «ОстроВ»
