«Ни одна часть истории русского мира не подвергалась таким вымыслам и извращениям, как эпоха отпадения южной Руси от Польши и присоединения к Московскому царству». Пантелеймон Кулиш. Среди многочисленных дат и событий 350-летний юбилей Переяславской Рады, от лица украинского народа провозгласившей вхождение Украины в состав Российского царства как-то затерялся. С одной стороны, Президент Украины Леонид Кучма подписал Указ «О праздновании 350-летия Переяславской казацкой рады 1654 года». Этим указом правительству, местным органам исполнительной власти поручено утвердить планы мероприятий в связи с празднованием этой даты. Сама формулировка «празднование» вызвала шквал негодования со стороны национал-патриотических кругов Украины и представителей украинской интеллигенции. В частности, бывший руководитель Союза писателей Украины, автор исторических романов Юрий Мушкетик демонстративно вышел из правительственного Оргкомитета по подготовке к юбилею. В многочисленных заявлениях представители различных партий и движений отказываются праздновать 350-летие Переяславской Рады, так как считают, что следствием воссоединения Украины с Россией стало «закабаление украинской нации имперской Россией». Трудно сказать, услыхал ли Президент голос Правобережной Украины, однако в Указ были внесены дополнения. Все они касаются исключительно персонального состава тех, кто будет обеспечивать празднование 350-летней годовщины странного «романа» Украины и России. В частности, председателем Организационного комитета вместо Владимира Литвина был назначен Дмитрий Табачник. Кроме Литвина оргкомитет покинули Владимир Семиноженко, Валентин Зайчук, Владимир Лукьянец и уже упоминавшийся Юрий Мушкетик. Почти полная ротация Оргкомитета, между тем, не привела к желаемому результату: фактически подготовка к празднованию юбилея Переяславской Рады не проводилась. Более того, украинская интеллигенция направила открытое письмо Президенту, главе Верховной Рады Владимиру Литвину и премьер-министру Виктору Януковичу в котором утверждается, что празднование 350-летия Переяславской рады на государственном уровне свидетельствует о банкротстве гуманитарной политики Украины: «В сегодняшней реанимации советского мифа о якобы положительном значении Переяславской рады» интеллигенция усматривает «попытку найти историческое обоснование современным имперским посягательством России относительно Украины… Празднуя «воссоединение», официальная Украина сама расписывается в собственной малороссийской неполноценности». Авторы письма говорят о том, что под ним поставили подписи свыше 10 тысяч человек, и сбор подписей продолжается. Среди наиболее известных «подписантов» можно назвать директора Института украинской археологии и источниковедения им. Грушевского НАНУ Павла Соханя, академика Николая Жулинского, народных депутатов Рефата Чубарова, Левка Лукьяненко, Степана Хмару, Николая Томенко и других. Удивительно, что историки, литераторы и политологи не захотели воспользоваться юбилейной датой для того, чтобы еще раз обсудить плюсы и минусы украинско-российского альянса. Они однозначно оценивают Переяславскую раду как «трагедию Украины и проигрыш Европы». Такова позиция представителей украинской интеллигенции, подписавших открытое письмо. Госслужащим в этом плане сложнее, кроме личных взглядов им надлежит исполнять указ Президента. Вместе с тем, власти Донецкой области, видимо, ломая стереотип пророссийского региона, к реализации этого Указа отнеслись весьма спокойно. Точнее, председатель облгосадминистрации Анатолий Близнюк издал распоряжение «О праздновании 350-летия Переяславской казацкой рады 1654 года» от 10.05.2002г. за №196. Однако этого распоряжения почему-то нет на официальном сайте облгосадминистрации. Поэтому никто не знает, как именно дончане будут отмечать юбилей. Донецкий губернатор на предновогоднем, соответственно, последнем перед официальной знаменательной датой (8 января) информдне, высказался по поводу «празднования» так: «При советской власти неоднозначно расценивался Богдан Хмельницкий, а вот Переяславская Рада - это всегда было великое дело… И значки выпускали к этому делу. На сегодняшний день в Украине этого нет… Это было в нашей истории, это имело свои плюсы и свои минусы и каждый их оценит: «пересичный громадянин» - на своем уровне, политики – на своем, государственные мужи – на своем. И каждый сделает свои выводы: этот факт был, есть… Ну, скажем, - кто захочет выпить за это дело – ну, на здоровье, пусть выпьет. Но это не значит, что мы сейчас тут всенародно все начнем… Праздничный день очередной к восьми дням новогодним добавим... Это есть, это правильно, это было, мы это чтим, помним, и будем помнить. Хотелось бы, чтобы люди понимали, что это было в нашей истории». То есть, губернатор считает, что это было «правильно». Кто-то, наверняка, считает обратное. Широкой дискуссии по этому поводу в области нет. И слава Богу, поскольку такое обсуждение могло бы привести к обострению межпартийных отношений. Однако ЦИСПД, как непартийная организация в поддержку президентского Указа предлагает провести виртуальный «круглый стол», посвященный этой проблеме. Не пытаясь переписывать историю, мы остановились на следующей трактовке событий 350-летней давности: Начиная с 1648 года главной целью Богдана Хмельницкого было обретение Украиной государственной независимости. Однако он понимал всю сложность тогдашних внутри- и внешнеполитических условий и энергично искал пути спасения украинского народа. Прежде всего, для этого необходимо было не допустить военного союза Польши с Турцией и Крымским ханством, участия западноевропейских держав в войне против Украины на стороне Польши, предотвратить грабительские нападения татарских орд на украинские земли. Поэтому Богдан Хмельницкий настойчиво искал союзников. Одного из таких союзников гетман воюющей Украины видел в Москве. С самого начала восстания он просил московского царя прийти на помощь украинцам. Однако Алексей Михайлович и его советники настороженно отнеслись к предложению Богдана Хмельницкого. Их пугал размах выступлений «черни», они боялись, что огонь восстания перекинется на российские земли, и поэтому заняли выжидательную позицию. О первых попытках Богдана Хмельницкого заключить союз с Россией хорошо пишет М.С. Грушевский: «Хмельницкий вошел в сношения с Москвою почти в самом начале своего восстания. Когда он решился начать с Польшей борьбу на жизнь и на смерть, он всячески старался втянуть в эту борьбу и Москву, и не щадил для этого обещаний и возможно соблазнительных перспектив». В правовом отношении Богдан Хмельницкий обещал признать над собой Верховную власть царя. 8 июня 1648 года в Черкассах Хмельницкий вручил жителю Стародуба Григорию Климову, задержанному казаками около Киева, письмо к российскому монарху с сообщением о первых победах над шляхтою и просьбой помочь. Кроме того, Богдан Хмельницкий сообщил от лица своего народа о желании «услужить вашей царской велможности». Эта дата очертила начало дипломатических отношений украинского гетмана с Российским государством. Однако в первые годы освободительной борьбы Россия не спешила пойти на помощь к православному соседу. Только что пережив трудности Смутного времени, Москва не готова была к новой войне с Польшей. Поэтому царское правительство, не порывая отношений с Хмельницким, эпизодически оказывая ему материально-техническую и финансовую поддержку, занимало выжидательную позицию. По мере того, как успехи казацкого оружия все более обессиливали Польшу, политика Москвы против Польши тоже становилась все более агрессивной. Естественно, что и отношение России к предложениям Украины о тесном взаимодействии в борьбе против Польши, тоже резко изменилось - Россия была готова к войне с Польшей, она стремилась взять реванш за недавние поражения от поляков, вернуть себе Смоленск и Сиверскую землю. Под влиянием этих соображений московское правительство решило выйти из своего нейтрального положения, чтобы воспользоваться затруднениями Польши и с помощью Украины вознаградить себя за утраты, понесенные в эпоху Смутного времени. Созванный по этому поводу Земский собор вполне одобрил эти намерения - принять Украину под свою протекцию и объявить по этому поводу войну Польше. Таким образом, никакого стремления спасти своих православных братьев по вере российские власти не проявили. Следовательно, причины последующего союза более скрыты и потаенны. Мы видим, что главным побудительным мотивом заключить договор с Украиной со стороны России явилось вовсе не стремление защитить православие и не генетическая память об общности киеворусского происхождения, но конъюнктурный расчет и дипломатические игры. С другой стороны, и просьбы Богдана Хмельницкого о протекторате нельзя принимать за чистую монету. Заявляя, что только от России казаки ожидают помощи и защиты, Богдан Хмельницкий не исключал возможности остаться в составе Речи Посполитой, если король укрепит свою власть и будет «самодержцем, не допускающим излишнего влияния магнатов». Кроме того, гетман замышлял очень сложную систему союзов против Польши. Так, он вошел в непосредственное сношение с Турцией и, признав себя вассалом султана, заручился оттуда наказом для крымского хана - помогать Богдану Хмельницкому против Польши. Богдан также попытался втянуть в войну против Польши господаря Молдовы, владетеля Трансильвании, а несколько позже - и короля Швеции. Так что Россия рассматривалась Хмельницким исключительно как одно из звеньев его сложной внешнеполитической комбинации. Ни вопросы этнического родства, ни вопросы вероисповедания при этом роли не играли. Соглашаясь на итоговый договор с Россией, Хмельницкий руководствовался потребностями момента. «В данную минуту (к 1653 году) он совершенно изверился в договорах с поляками, в надежности крымских союзников, рассеялись крахом и его молдавско-валашские планы, а с ними и виды на турецкий протекторат. А бороться с Польшею без надежного союзника было теперь труднее, чем когда-либо. Оставалась одна Москва» - так объясняет решение Хмельницкого украинский историк Александра Ефименко. Союз между Москвой и Украиной, таким образом, обеими сторонами рассматривался как нечто, несущее сиюминутные выгоды, будущее же сотрудничество рисовалось достаточно туманно. Кстати, для того времени заключение таких ситуативных договоров было обычной практикой. Поэтому провозглашение соглашения 1654 года как договора «вечного» не следует трактовать дословно - его юридическая сила была действительной лишь на время гетманства Богдана Хмельницкого. После его смерти предусматривалось заключение его преемниками новых договоров. На этот юридический статус Переяславских соглашений обращали внимание многие украинские историки и политологи. Так, например, Вячеслав Липинский отмечал, что «гетман и его помощники поставили перед собой новый, насколько великий, настолько и рискованный план, чтобы он из того безвыходного положения, в котором они оказались, мог их своей необычностью и своей грандиозностью вырвать. Сей план был: развалить Польшу и Крым при помощи Москвы и - вместо иноверного султанского - под одноверным царским протекторатом украинскую казацкую державу построить». Этот план можно охарактеризовать старой казацкой присказкой: «або пан, або пропав». Взвешивал ли Богдан Хмельницкий важность того шага, который он делал? А.Ефименко считает, что нет. «Он руководился потребностями момента... Хмельницкий кидается к Москве, совершенно игнорируя, что союз с ней не может быть такого же характера, условного и легко расторжимого, как союз с Крымом или Турцией: не может, во-первых, в силу исторически сложившихся особенностей Московского государства, во-вторых, в силу того, что между южной - Малой, и северной - Великой Русью всегда существовали связывавшие их органические нити племенного родства, исторических традиций, наконец - и самое важное - общей религии... Политический союз в данных условиях мог произвести такую спайку, которую было легче создать, чем разрушить». Современник А.Я. Ефименко, идеолог украинского монархизма В.Липинский не согласен с ее выводом об общности судеб. Он называет такой подход сотворением Переяславской легенды, утверждая: «Будь на месте Москвы Турция, историографы нашего легитимизма с той же уверенностью искали бы юридическое обоснование нашего «воссоединения с турками». Две эти точки зрения, несомненно, являются двумя крайностями. Однако именно эти две тенденции - выбор, сделанный на основе естественного мироощущения народов или ловкая политическая интрига - определяли реальное значение для истории украинского народа Переяславского соглашения. В любом случае, оценивая его, мы не можем опираться на реконструкцию намерений Богдана Хмельницкого. Непреложным фактом является то, что к заключению Переяславского соглашения гетмана подтолкнуло внешнеполитическое окружение мятежной Украины. Многие гетманы полагали, что в зависимости от политической обстановки и их выбора можно подчиняться то России, то Польше, и что удача в этой борьбе за независимость определяется их умением обмануть московских бояр или вовремя договориться о союзе с турецким султаном. Однако не следует забывать, что и российское правительство не собиралось заниматься бескорыстной помощью Украине. Алексей Михайлович прекрасно понимал, что для России тяжелое положение Украины является уникальной возможностью включить южнорусские земли в сферу своего политического влияния. Исходя из этого, процесс подписания Переяславского соглашения скорее всего напоминает сложную, многоходовую дипломатическую дуэль. Решившись на такое важное дело, Богдан Хмельницкий не хотел привести его в исполнение, не посоветовавшись предварительно с запорожскими казаками. С этой целью он написал письмо на имя кошевого атамана. Получив это письмо, запорожцы дипломатично отвечали Хмельницкому, что московская протекция дело хорошее и весьма желательное, но только при заключении договора с Москвой нужно смотреть за тем, чтобы «от того не вышло что-нибудь шкодливого для Отчизны украинской и чего-нибудь вредного правам и вольностям казацким». Поэтому текст не сохранившегося Переяславского соглашения во многом можно воссоздать, опираясь на атмосферу непосредственных событий 8 января 1654 года. Естественно предположить, что каждая из сторон, имея перед собой текст утверждаемого в Переяславе соглашения, вела себя соответствующим образом. Ход Переяславской Рады также по-разному освещается историками. Исследования этого события основываются преимущественно на пересказах и летописных воспоминаниях, где зафиксирована внешняя сторона дела. Так, в работе Ригельмана отмечается, что Богдан Хмельницкий «по прочтении и объявлении к ним присланной царской грамоты и по принятии жалованных знамен и прочего... охотно учинил со всем обществом своим в церкви Успения Пресвятыя Богородицы в истинном желании своем быть вечными подданными его царскому величеству Всероссийскому..., со всем посполитством учинили на вечное подданство, что по всей Украине живущие все россияне присягою ж себе утвердили и вечно под российскую державу охотно отдалися». Михаил Грушевский, в свою очередь, считал, что Переяславско-Московский договор устанавливал вассальную зависимость Украины от Московской державы. Ученый сомневался, что у Богдана Хмельницкого были на тот момент четко очерченные цели. Его действия, по мнению М.Грушевского, диктовались скорее конкретными обстоятельствами. Вместе с тем, как межгосударственный документ, Переяславский договор был не более чем декларацией о намерениях. В его тексте содержалось множество недомолвок, компромиссов. Конкретных условий союза выработано не было, а были лишь обозначены общие принципы будущего договора. Таким договором, на долгие годы ставшим основой украино-российских связей были Мартовские статьи. Богдан Хмельницкий прекрасно понимал важность этого документа, поэтому сразу же после Переяславского соглашения все свои усилия направляет на подготовку посольства в Москву. Необходимо было все взвесить, составить инструкции для послов, обдумать в деталях условия будущего сосуществования. Другими словами, необходимо было сформулировать украинский вариант будущего договора. Однако, оказалось, что московское правительство в свой вариант договора уже включило те обязательства, которые Богдан Хмельницкий неосторожно сделал, призывая Россию в союзники и на уступки идти не пожелало. Гетман прекрасно это понимал и готовился к серьезной дипломатической дуэли. В Корсуне и Чигирине он постоянно собирал старшинские Рады, на которых обговаривались предложения украинской стороны. Результат этих обсуждений в виде двух документов сохранился в Московских архивах (их русскоязычный перевод). Первый документ – аккредитационные грамоты для казацких послов. Второй документ, самый важный, представляет собой пожелания Украины, изложенные в виде 23 статей. Богдан Хмельницкий очень надеется, что все его предложения пройдут. Чтобы обеспечить более быстрое подтверждение прав и привилегий украинского народа, гетман пишет еще одно письмо к Алексею Михайловичу. В нем он попытался надавить на российского монарха, заявив, что польский король Ян-Казимир и литовский гетман Януш Радзивил распространяют среди украинского народа подстрекательские универсалы, с обещанием разных привилегий в обмен на возвращение Украины под протекторат Польши. Другими словами, Богдан Хмельницкий продолжал разыгрывать польскую карту. Соответствующие инструкции были даны и казацким послам С. Зарудному и П.Тетере: добиваться от царского правительства подтверждения прав Войска Запорожского, изложенного в привезенных в Москву 23 пунктах «Статей». В коротком изложении эти статьи выглядели примерно так: «Чтобы Войско Запорожское в числе 60 тысяч чтоб всегда полно было…, сохранить права православной шляхты, городское самоуправление «чтоб из наших людей выбиралось»…, гетманской столицей «чтобы был город Чигирин»…, вековечные, от предков доставшиеся обычаи не нарушать.., чтобы прием чужеземных послов гетману во гнев не было…, воеводы царские не могут коренных обычаев и законов нарушать, на границе с Польшей поставить заслон не менее 3.000 человек, как положено, обеспечивать денежным довольствием полковников, есаулов и сотников…, чтобы в случаях необходимости к борьбе с татарами привлекались донские казаки…, в Кодаке, приграничной крепости должен быть гарнизон, числом в 400…, милости царские должны распространяться и на низовое казачество, тех, кто за «порогами Коша». Обращает внимание, тот факт, что статьи расположены в полном беспорядке: вопросы дипломатии перемежаются со статьями о денежном довольствии реестровых казаков и старшины, требования соблюдения казацких вольностей соседствуют с пунктами о воинских акциях. Такое расположение статей было допущено умышлено. Украина категорически не желала механически входить в состав России, и ее послы старались закрепить в договоре основные права и вольности украинского народа. Именно поэтому некоторые требования повторяются в различных формулировках по несколько раз. Расчет делался на то, что если одна статья царской стороной будет исключена, то в договоре сохранится другая, аналогичная. Кроме того, в полном тексте статей неоднократно делаются ссылки на претенденты организации межгосударственных отношений: «Прежде всего, от королей Польских никакого гонения на вольности и веру наши не было. Всегда мы всякого чина свои вольности имели, и для того верно и служили... А ныне... прилежно просити имеем, через послы наши, чтоб привилегии Ваше царское Величество нам, на хартиях писанные с печатями висящими, един на вольности казацкие, а другие на шляхетские изволил дать, чтоб на вечное время непоколебимо было» Но московское правительство считало себя вправе занять место Польши, которая, как известно, никаких гарантий автономии давать не собиралась. Поэтому каждое слово в статьях Богдана Хмельницкого имело важное значение. Когда гетман и его окружение поняли, что Россия не очень стремится к паритетному договору, и, не желая сразу же портить свои отношения с Москвой, сделали попытку в петициях, предложенных московскому правительству, по возможности обойти острые углы. М.С. Грушевский говорит, что «Статьи» были составлены так, чтобы «не ставя вопроса по существу, обойти его и рядом оговорок по возможности свести на нет участие России во внутреннем управлении Украины». По прибытии в Москву, казацкие послы вручили свои «Статьи», а для большей убедительности российской стороне были переданы копии привелеев короля Казимира, так называемый Зборовский договор. Российская комиссия по каждой из статей казацкой петиции поставила свою резолюцию. В большинстве своем резолюции были позитивными: «Сей статье указал государь и бояре приговорили: быть так по их челобитью». Однако некоторые резолюции имели целью обеспечить большую власть царя над Украиной. Так, статья о праве украинцев самим собирать налоги, не позволяя России вмешиваться в украинские финансы, не прошла и была принята в следующей редакции: «А быть бы урядникам, войтам, бурмистрам, райцам, лавникам, и доходы денежные и хлебные, и всякие на государя собирать им и отдавать в государеву казну тем людям, которых для той сборной казны Государь пришлет, над теми сборщиками смотреть, чтоб делали правду». Таким образом, функции сбора налогов Москва пожелала взять под свой контроль. Изменения коснулись и ряда других статей. Всего 21 марта 1654 года Алексей Михайлович и Боярская дума утвердили одиннадцать из двадцати трех статей. Эти мартовские резолюции на петиции Хмельницкого и старшины, под именем «Статей Богдана Хмельницкого» или «Мартовских статей» стали основой устройства Украины в течение долгого времени и заложили фундамент украино-российских отношений. По сути дела, это был первый межгосударственный документ, по которому обе стороны брали на себя соответствующие обязательства, необходимость выполнения которых скреплялась специальными торжественными актами. Русский царь - своим царским словом и государевыми грамотами, а Войско Запорожское - присягой своих представителей во главе с гетманом Богданом Хмельницким. По Мартовским статьям Украине гарантировалась достаточная самостоятельность, несравнимо большая, чем ей предоставлял Зборовский мир. Иное дело, что Богдан Хмельницкий и его старшина рассматривали этот договор как военный союз, Россия же стремилась придать ему вид «царских пожалований». Из-за этого между Украиной и Россией установились весьма неопределенные отношения. С одной стороны, за гетманом признавались права Верховной суверенной власти, однако на практике московское правительство все больше и больше начало вмешиваться во внутренние дела Гетманщины, «превращая ее понемножку в обыкновенную провинцию Московского государства» (М.Грушевский). Уже в последние годы правления Богдана Хмельницкого стало понятно, что Москва, обладая значительно большим экономическим и военным потенциалом, не принимает Украину как вассала. Вторая половина ХVІІ века вошла в историю украино-российских отношений как начальный этап наступления России на государственность Украины. Всё велось к тому, чтобы ограничить, а со временем и ликвидировать здесь казацкий демократический строй. Пока был жив выдающийся дипломат Богдан Хмельницкий, Украине удавалось использовать договор в своих интересах. Но после смерти гетмана его наследникам пришлось действовать в более сложной внешне- и внутреннеполитической ситуации и они уже не могли так успешно противостоять царскому правительству. Вместе с тем, обвиняя Россию в наступлении на украинские права необходимо обратить внимание на субъективный фактор этого трагического процесса. Далеко не все представители старшины готовы были бескорыстно отстаивать права своей Родины. Уже при подписании Мартовских статей имел место любопытный факт: войсковой судья Самойло Богданович и переяславский полковник Павел Тетеря обратились к царскому правительству с просьбой личного содержания: «Нас царское Величество добром пожаловал, за это мы челом низко бьем и просим еще привелеев: мне, судье, прошу предоставить право на городок Инга Старый, со всеми его жителями и со всеми землями... Мне, полковнику, право на городок Смилу, так же со всеми подданными и со всеми землями. И чтобы нам было вольно своими подданными как пожелаем советовать и владеть». Так представители возрожденной украинской державы уже во время переговоров, которые решали судьбу этого государства приватно выпрашивали у нового протектора Украины для себя персональной ласки, которую он не желал давать всей Украине. Особенно эти тенденции нашли свое развитие после смерти Богдана Хмельницкого. Руководители великого народного движения, уничтожив польский режим, спешили выпросить на основах старых польских порядков право на закрепощение самих участников освободительного движения. М.С. Грушевский называет такое поведение украинской старшины «позорными страницами украинской истории, когда вожди, люди наделенные доверием народа, погнавшись за классовыми интересами, вмешали в свои внутренние дела чужеземного протектора, чтобы закрепить свои права на землю и труд освобожденного народа». С другой стороны, такое отношение к царским милостям показало, насколько хрупки Мартовские договоренности, насколько зависят они от личности гетмана или кого-либо из его старшины. И если в первые годы, после союза с Россией шаткое равновесие в украино-российских отношениях удалось поддерживать значительно благодаря авторитету Б.Хмельницкого, то после его смерти вновь созданная держава вверглась в полосу политической нестабильности. Так что, прав донецкий губернатор: «пусть каждый сделает свои выводы: этот факт был, есть… Ну скажем, кто захочет выпить за это дело – ну на здоровье, пусть выпьет». Кстати, и «денюжку» для такого случая выпустили соответствующую – юбилейную серебряную монету, посвященную годовщине Переяславской рады. Нацбанк анонсировал выпуск новой монеты следующим образом: «Вхождение Украины в состав России на правах политической автономии... имело прогрессивное значение для экономического, политического и культурного развития украинского народа»… Александр Пехотин, ЦИСПД
