Foreign Policy написала большую статью о коррупции в Украине. Публикацию на прошедшей неделе радостно цитировали российские СМИ. Как говорилось в ней, "среди многих заброшенных горшков и кастрюль международной политики, которые будут ждать нового президента США, тот, на котором написано "Украина" может закипеть. Проблемы этой страны — наваристый борщ из взяточничества, воровства, чиновничьей коррупции и даже убийств, и ничто не является тем, чем кажется на первый взгляд". "Несмотря на все старания Запада, начиная от получения ею независимости от бывшего Советского Союза в 1991, Украина — это клептократия, — писала Foreign Policy. — Ее политическая история сводится чуть больше чем к бесконечному конвоированию арестантов, с одним всенародно избранным лидером, вышвырнутым из страны путем гражданского протеста, другим, подозреваемым в убийстве, и третим, обвиняемым в ослаблении государственных институтов и утраченных возможностях. Оптимизм, вызванный уличными демонстрациями "ЕвроМайдана" 2013-2014 годов, был кратковременным. Премьер-министр Арсений Петрович Яценюк был вынужден уйти в отставку в апреле на фоне непрекращающегося политического кризиса и обвинений в коррупции в верхах. Разожженная Россией война убила тысячи украинцев и вынудила к перемещению еще миллион, но на вопрос, что важнее, война против пророссийских повстанцев или война с коррупцией, украинцы отвечают, что война с коррупцией важнее, в соотношении больше двух к одному. Так называемые "Panama Papers" — утечка миллионов документов панамской юридической компании Mossack Fonseca — в прошлом апреле также показали, что президент Петр Порошенко был занят регистрацией офшорных счетов даже тогда, когда его войска отступали после самого кровавого поражения в этой войне". "Порошенко — самый богатый лидер в Европе, согласно Forbes. Но несмотря на его обещания "ввести новые традиции" путем продажи всех своих активов, он ничего не продал, — писал корреспондент Foreign Policy. — На деле он является единственным богатым украинским бизнесменом, чистая стоимость активов которого выросла в 2015 году на $858 млн. Подобно его предшественнику Януковичу, он стер тонкую линию, когда-то существовавшую между бизнесом и политикой в Украине, и основательно богатеет, даже когда его страна проходит через самый сложный экономический и политический кризис с 1991, года независимости". Дальше автор статьи переходит к недавнему скандалу с дорогой квартирой, приобретенной молодым депутатом Верховной Рады, бывшим журналистом Сергеем Лещенко, который не смог подтвердить источники средств на эту покупку. По его мнению, "следующий президент определенно найдет Украину осажденной со всех сторон: с российскими войсками и пророссийскими повстанцами у горла и коррупцией, разрушающей ее изнутри — и, как дает понять скандал с Лещенко, не все в Украине так, как кажется на первый взгляд. Новый президент должен научиться отличать настоящих украинских реформаторов от тех, которые превратили антикоррупционные кампании в прибыльный бизнес, и быть способным отличать настоящее действие от пустых слов. Иначе 25-летний украинский эксперимент с независимостью может полностью выкипеть". Утечка мозгов и рабочих рук Gazeta Wyborcza на прошедшей неделе сообщила, "утечке мозгов" из Украины. "Быть может, скоро чехи, перед тем, как прийти в поликлинику, должны будут овладеть основами украинского языка, — начинает польское издание. — Министерство здравоохранения хочет привезти из Украины несколько тысяч врачей и медсестер, которых не хватает в здешних больницах. Выпускники чешских медицинских школ не хотят работать за чешские зарплаты, которые на самом деле нельзя назвать низкими — средняя зарплата врача составляет сегодня около 70 тыс. крон (приблизительно 2400 евро), но на Западе врачи зарабатывают как минимум вдвое больше, проводя при этом на работе значительно меньше времени. Сотни молодых чешских врачей выезжают сразу после завершения учебы, прежде всего, в Германию и Великобританию. Только в прошлом году эмигрировало 440 медиков. Также чешские медсестры находят работу в Германии и Австрии, особенно в тамошних домах престарелых. Проблема будет углубляться. "Количество врачей после 2020 года нужно будет увеличить аж на 2,5 тыс.", — сообщило недавно министерство здравоохранения. Положения не улучшает постоянно увеличивающийся набор на обучение медицине в Чехии. До недавнего времени ситуацию спасали врачи и медсестры, привезенные из Словакии, но тамошние зарплаты выросли настолько, что работа в Чехии перестала быть привлекательной для словаков. В связи с этим правительство подготовило специальный проект решения, которое сделает возможным импорт работников из Украины. "Правительство займется этим в начале ноября", — говорит пресс-секретарь министерства здравоохранения Ладислав Штиха". "Программа "ускоренных виз", напоминающая ту, на основании которой уже сегодня в Чехию прибывают высококвалифицированные специалисты из Украины, а с августа — также работники на чешские фабрики, должна быть расширена на врачей. Украинцы на фабриках латают сегодня похожую кадровую дыру: чешским работодателям не хватает свыше 100 тыс. человек, потому что за 800 евро в месяц работать сегодня на фабрике не хочет ни один чех.", — пояснила Gazeta Wyborcza. Хроники "республик" Западные СМИ продолжают писать о конфликте на востоке Украины. The New York Times опубликовала статью The Associated Press о проблеме с обменом пленными между воюющими сторонами. "Всего через три дня после того, как украинский солдат Александр Лазаренко попал в плен на войне на востоке Украины, было подписано мирное соглашение, по которому стороны согласились на обмен пленными "всех на всех". Спустя полтора года его жена до сих пор отчаянно ждет его возвращения. Так называемое Минское соглашение о завершении войны между поддерживаемыми Россией сепаратистами и украинскими силами продвигается с трудом по многим пунктам, но освобождение пленными является, похоже, одним из самых сложных. Amnesty International и Human Rights Watch предполагают, что обе стороны имеют произвольно заключенных гражданских, иногда месяцами удерживая их в изоляции в тюрьмах, существования которых власти не признают. Стороны называют серьезно отличающиеся данные, сколько заключенных они удерживают. Обе, похоже, держат эту информацию, как козырь в рукаве, чтобы выбить уступки по другим вопросам, включая проведение выборов в сепаратистском регионе Украины и восстановление полного контроля Украины над ее границей с Россией. "Наши ожидания были разрушены планами политиков, — сказала The Associated Press жена Лазаренко Наталья. — После Минска заключенные стали инструментом политических торгов, на них смотрят как на политический товар". Но даже это разочарование и беспокойство означают некоторое улучшение. В течение трех месяцев после того, как ее муж был захвачен, она не знала, жив ли он, или мертв". "Лазаренко был захвачен казацким формированием, которое было неподконтрольно повстанцам, — поясняет АР. — В конце концов он и 12 других были найдены Комитетом по военнопленным повстанческого правительства и перевезены в место заключения в восточноукраинском городе Донецке, главной цитадели повстанцев. Когда ему, наконец, разрешили позвонить жене, Лазаренко сказал, что казаки удерживали его в подвале без окон, где он мог только лежать на мешках с картошкой. Он сказал, что его и других пленных били и кормили отбросами". "Хотя количество удерживаемых каждой из сторон спорно, ясно, что темп освобождений значительно замедлился для украинцев, удерживаемых повстанцами, — продолжается статья. — После подписания Минского соглашения в феврале 2015 года были освобождены 83 украинца, но только 12 из них — в этом году. До освобождения пленными обменивались свободнее. Юрий Тандит, советник украинской службы безопасности, в августе говорил украинским СМИ, что всего 3080 украинских пленных были освобождены повстанцами, или их местонахождение были обнаружено, с начала боевых действий в апреле 2014 года. В списках Украины сейчас 112 имен солдатов, удерживаемых повстанцами, что означает, что тысячи были освобождены до подписания Минского соглашения. Сепаратисты признают, что удерживают только менее половины из этих 112. Ирина Геращенко, заместитель председателя украинского парламента и ключевая фигура в переговорах по имплементации Минского соглашения, говорит, что повстанцы признают, что удерживают 47 человек, и "мы не знаем, где удерживаются другие заложники". Повстанческие чиновники в прошлом месяце сообщили, что достигли предварительного соглашения с Украиной об освобождении 47 пленных в обмен на 618. Кто эти 618 — непонятно. Повстанческий военный комментатор Эдуард Басурин сказал АР, что Украина удерживает 962 человека из востока, из которых 316 участвовали в боевых действиях, а остальные являются либо политическими заключенными, либо гражданскими, никак не связанными с конфликтом. Украина, в свою очередь, говорит, что удерживает около 500 человек в связи с войной". О донецкой "республике" отдельно написала Gazeta Wyborcza — на ее сайте вышел фрагмент книги польских журналистов, работавших в Донецке. Причем, судя по публикации, работа началась еще до войны. Рассказывая об одном из бывших лидеров "республики" Андрее Пургине, авторы ссылаются, в частности, на разговор, который состоялся зимой 2013 года. Тогда Пургин показывал им обложку "паспорта" и символикой "республики", заверяя, что скоро такими будут реальные документы в Донецке, и утверждая при этом, что никто при этом не возьмется за оружие. Авторы книги также замечают, что каждый разговор Пургин предварял какой-то поговоркой или афоризмом. Последний их разговор состоялся уже по телефону, поскольку журналистам больше не давали аккредитации в Донецке. Пургин был уже в опале, лишенный всех "должностей" в "республике". "Он все так же живет в Донецке, но ему нечем там заниматься, — говорится в опубликованном Wyborczej фрагменте. — Его нигде не приветствуют, а бизнес идет слабо. "Единственное, что я сейчас делаю, это участвую в такой организации, она называется "Юг России". Мы организовываем встречи в Донецке и Луганске, а также в российском Ростове. Собираем местных патриотов. Речь идет о том, чтобы не забыть, что в этом регионе у нас есть общие корни и проблемы. Чтобы смотреть на юг России, от Дуная до Волги, как на единое пространство. Я бы этого хотел: чтобы мы как Донбасс вошли в состав России и оставили бы себя в покое с Донецкой Народной Республикой". "Андрей, Россия не хочет Донбасса. Ей не нужен Донбасс. Россия хочет хаоса в Донбассе. Даже россияне не хотят Донбасса, так говорят при опросах", — убеждали мы его. — "Неправда. Россия, может быть, и хотела бы, но у нее у самой множество проблем и дел. Она сама шатается, ищет свои корни. Она преодолевает очень трудный путь. Но мы — часть этого пути. Я не буду обвинять в чем-то российское государство и Путина. От меня вы этого не услышите. Мы можем мечтать, я сам иногда так мечтаю, что было бы хорошо, если бы Россия поступила бы с нами, как с Крымом. Но точно так же можно говорить, что хорошо было бы, если бы воцарился рай на земле. Политика — это искусство возможного: ты реализуешь то, что возможно. Но Россия — наш дом. Нужно об этом помнить и так говорить. А власти Донецкой Республики так не говорят и меня это злит", — отвечает он". "Андрей, а вы помните, что говорили в декабре три года назад? — Напоминаем мы ему. — Что никто из вас не хочет применять оружие и никогда не будет? Было ли все это, столько смертей, стоящим того? Вы не чувствуете ответственности?", — следующий вопрос корреспондентов. — Он минуту молчит, а потом начинает медленно говорит, путается, прерывается. Мы взяли оружие, чтобы защищаться, а не чтобы… "Ну, знаете… Потому что… Для меня всемирная история — это кладбище, на котором похоронены разные народы… А… Люди в Донецке хотели просто быть россиянами. А стоило ли оно того..? Речь идет о том, чтобы защищаться… Знаете… Есть время разбрасывать камни и время… — Он начал библейскую цитату и сразу успокоился и говорил уже плавно, как будто очередная присказка смогла объяснить и упорядочить мир. — Время разбрасывать камни и время собирать. Это время камней. Говорю вам, это просто такое время". "Ни памятника, ни ордена, ни даже глупого апельсина" Польские СМИ до сих пор не оставили тему Волыни. Но на этот раз Gazeta Wyborcza опубликовала интервью с журналистом Витольдом Шабловским, автором книги о "справедливых" — так называют в Польше украинцев, спасавших волынских поляков от резни и часто становившихся за это также жертвами этого страшного преступления. "Я помню рассказ господина Леона Попека, которые в 90-е годы впервые встретился с украинцем по фамилии Потоцкий, который в 1943 году спас его бабушку. Попек вспоминает, что очень хотел что-нибудь ему дать, но в машине у него не было ничего, кроме двух апельсинов и шоколада. «Поэтому мы дали господину Потоцкому за спасение бабушки два апельсина». Это очень красивый жест. Жаль, что мы остались на уровне только частных жестов. Польское государство, все мы в течение 70 лет никоим образом не проявили своей благодарности волынским украинцам, соседям, спасшим соседей. Не дали им ни памятника, ни ордена, ни даже глупого апельсина. Как так получается, что евреи умеют добраться до самых захолустных сел в Украине, Польше, Словакии, Венгрии, чтобы найти своих праведников, выразить им почтение и благодарность, а мы не можем сделать того же в отношении людей, живущих тут за нашей границей, наших соседей?", — говорил, в частности, Шабловский. Журналист также отмечал, что "УПА убивала не только поляков. По разным источникам, от ее рук погибло также от 30 до 40 тысяч украинцев. Потому что не хотели присоединиться. Потому что не хотели дать еды. Потому что критиковали нападения на польские села. Мне, если речь идет о Волыни, мечтается, чтобы мы, наконец, дали этим справедливым украинцам какие-нибудь медали. И, может быть, сделали бы памятник 1943 году. Но памятник, которые не разделяет, а объединяет. Это мог бы быть лес, который лежит по обе стороны разделяющего нас Буга, где каждый справедливый украинец имел бы свое дерево с табличкой. Мне пришло это в голову, когда я был в селе Гай, точнее, на месте, где это село было, а после резни там нет больше ничего. Только лес. Раз остался только лес, пусть лес будет памятником соседям из Волыни. Тех, которые погибли, и тех, которые пытались их спасти". Обзор подготовила Софья Петровская, "ОстроВ"
