Уходящий год для украинской экономики снова стал провальным. Вроде бы вполне ожидаемо: связанные с коронавирусом ограничения ударили по всем, ни одной стране не удалось выбраться без потерь. Только в нашем случае последствия пандемии ощущаются гораздо сильнее. Потому что, если оглянуться, легко увидеть: падение экономики Украины как началось еще в конце 2008 г. - так и продолжается с небольшими перерывами, когда вслед за краткой остановкой идет сползание еще глубже в яму. Например, в 2019 г. был прирост на 3,2%, но уже по итогам 2020 г. прогнозируется падение на 6,5%. И никто среди бизнесменов и правительственных чиновников больше не говорит о новых возможностях, принесенных кризисом. Оптимизм давно закончился. Хотя если рассуждать теоретически, то да: все время расти экономика не может, подъем сменяется спадом, за ним следует новый подъем и т.д. Но в данном случае черная полоса тянется уже 12 лет и от уровня благосостояния 2007-2008 г. мы только дальше и дальше. И, к сожалению, не видно предпосылок для перемен к лучшему. Наоборот, возникают новые вызовы и риски, о которых чуть позже. Да, российскую агрессию против Украины и коронавирус с точки зрения экономики надо рассматривать как форс-мажор, нарушающий цикл "белая полоса – черная полоса". Но и сводить объяснение экономических провалов только к этим двум факторам – значит слишком упрощать и не замечать более системных вещей. Таких, как олигархическая модель экономики, не дающая Украине шансов на развитие. Карантинный "минус" Падение украинской экономики по итогам 9 мес. оценивается в 5,5%. При этом в относительно благополучном I кв. было снижение на 1,3%, во II кв. – на 11,4%, в III кв. – на 3,5%. Т.е. максимальный обвал пришелся на период весеннего жесткого карантина, в котором не было никакой необходимости – если сопоставить тогдашние и нынешние данные по заболеваемости COVID-19. В марте-апреле на всю страну за сутки фиксировалось не более 10-15 случаев заражения коронавирусом, тогда как в ноябре – порядка 15 тыс. И ничего, обошлись без локдауна. Ну а пояснения чиновников – дескать, тогда система здравоохранения была не готова, а теперь готова – не более чем попытка оправдать собственную некомпетентность при принятии важнейших решений. Ведь в чем выражается готовность? Больше больниц у нас не стало, а значит, и койко-мест тоже. Медиков тоже не прибавилось. Ну а закупки средств защиты и аппаратов искусственной вентиляции легких занимают не так уж и много времени. Были бы деньги. А они были. Для этого не требовалось полностью останавливать экономическую жизнь в стране на 2 мес. Просто украинское руководство ориентировалось на меры, принимаемые властями других стран: по принципу "все бегут – и мы побежали". Но даже если и так, почему не был принят шведский и белорусский подход без жесткого локдауна? По поводу карантинных мер в этих странах весной много спорили, но сейчас, в конце года, можно просто констатировать факты. Никакого эпидемического катаклизма в Швеции и Беларуси не произошло. Зато экономика пострадала гораздо меньше по сравнению с остальными странами, где прибегли к локдауну. Получается, что в еще больший минус Украину в 2020 г. загнало собственное некомпетентное руководство. Еще один важный показатель экономического благополучия – инвестиционная активность. С этим у нас тоже печально. За январь-сентябрь капитальные вложения в экономику Украины сократились на 29,3% по сравнению с тем же периодом 2019 г., до 268 млрд грн. Причем прямые иностранные инвестиции за январь-октябрь снизились до жалких $221 млн (после вычета оттока в виде дивидендов и др. платежей) по сравнению с $4,5 млрд в январе-октябре 2019 г. Это плохо вдвойне. Во-первых, раз деньги не вкладываются в развитие компаний, предприятий, бизнеса – значит, сейчас таки действительно кризис и на рынках ничего хорошего не происходит. Во-вторых, если нет инвестиций – нет предпосылок для роста в следующем году. Пожалуй, единственное, что росло в 2020 г. – так это государственный долг. За январь-сентябрь прирост составил 17%, или на 347 млрд грн, до 2,3 трлн грн. А выплаты по госдолгу за указанный период достигли 36% всех расходов госбюджета. Итак, страна неумолимо приближается к отметке, когда в счет ранее взятых займов придется отдавать половину своей кассы, т.е. бюджета. На финансирование социальных выплат, медицины, образования и науки таким образом остается все меньше и меньше. Зерно и руда рулят Если смотреть по ключевым отраслям экономики, металлургии и сельскому хозяйству, то в 2020 г. урожай зерновых оказался худшим за последние 3 года – 65,4 млн т. Для сравнения: в 2019 г. было 75 млн т. К счастью, голод нам не грозит, но экспорт зерна серьезно просядет. А с ним и приток валюты в страну. Пока в IV кв. 2020 г. это особо не сказалось на гривне, но будет давить на ее курс следующей весной. Ну а в уходящем году нашу экономику выручали высокие цены на железную руду в Китае. Они выросли с $92-95/т. в декабре 2019 г. до $177/т. в декабре 2020 г. На январь 2021 г. китайские торговцы покупают железную руду по $180-200/т. Как результат, ее экспорт из Украины в январе-ноябре 2020 г. вырос на 14%, до 41,84 млн т. Но если разобраться, это не тот показатель, который может вселять оптимизм. Потому что выплавка стали за 11 мес. сократилась на 3%, до 18,71 млн т. Выпуск стального проката снизился всего на 0,4%, т.е. фактически остался на уровне прошлогоднего. Зато производство стальных труб обвалилось на 16,4%, до 790 тыс. т. А ведь именно трубы – продукция с высокой добавленной стоимостью. Таким образом, доля сырьевой составляющей и полуфабрикатов в украинском экспорте в 2020 г. продолжала нарастать. И это по-прежнему самая главная проблема. Поскольку страна может быть богатой, только если экспортирует готовые товары с добавленной стоимостью. Либо ее население должно быть малочисленным, как в Норвегии и Австралии (5,367 млн и 25,672 млн). В Украине оценочно на 10 млн больше, чем в Австралии. При этом Украина за прошлый год экспортировала 39,9 млн т. железной руды на $3,398 млрд, а Австралия – 806 млн т. на $52 млрд. Сопоставьте разницу в объемах железорудного экспорта на душу населения в денежном выражении – и получите разницу в уровне благосостояния среднего австралийца и украинца. Все очень просто. В качестве небольшого утешительного приза "под елочку" – прогноз американского инвестбанка JP Morgan. Он ожидает, что средние цены на железную руду в 2021 г. повысятся до $126/т. по сравнению со $100/т. в 2020 г. При этом китайские торговцы тоже сходятся во мнении, что как минимум в I кв. 2021 г. руда будет дороже $120/т. А значит, нет предпосылок для резкого обвала курса гривны. Экспорт как приговор Зарубежные продажи украинской продукции в денежном выражении за 11 мес. уходящего года упали до $44,5 млрд по сравнению с $46 млрд в январе-ноябре 2019 г. Не такой уж и большой минус, если смотреть с поправкой на коронавирусный кризис, блокировавший мировую торговлю во II кв. Как отмечалось, тут нам помогли подорожание руды и рост железорудного экспорта. Импорт за 11 мес. уменьшился чуть больше: с $54,2 млрд до $48,4 млрд. Но все равно в итоге внешняя торговля дала украинской экономике минус $3,9 млрд, которые надо восполнять за счет валютных кредитов. Да, это в 2 раза лучше прошлогоднего внешнеторгового сальдо за январь-ноябрь (тогда было минус $8,2 млрд) – но все равно такие итоги никак не могут радовать. Приходится снова повториться: сырьевая структура экспорта тянет нас на дно. Так, почти $20 млрд продаж за 11 мес. пришлись на продукцию агросектора. Но не на готовую продукцию, а на сырье. Из них $8,54 млрд получено от экспорта зерна, $5,17 млрд – от подсолнечного масла, но не разлитого по бутылкам, а в танкерных емкостях. Еще $1,64 млрд принесли семена масличных (рапс, подсолнечник) и $1,38 – продажа шрота (отходы производства подсолнечного масла). Аналогично и с экспортом металлургической промышленности. Он дал $6,98 млрд (валютная выручка зернотрейдеров в 2020 г. впервые оказалась больше, чем у металлургов), из них $3,87 млрд пришлось на железную руду, на готовые стальные изделия – только $800 млн. Остальное получено от продаж полуфабрикатов: чугуна и стальной заготовки. Продукция машиностроения (где сосредоточена добавленная стоимость) за январь-ноябрь дала лишь $3,115 млрд, или 7% от всего экспортного дохода. Без иллюзий: с такой структурой экономики и, соответственно, внешней торговли, ничего хорошего нам ожидать не приходится. Ни сейчас, ни в будущем. Независимо от того, когда закончится пандемия коронавируса и произойдет реинтеграция Донбасса. Потому что сырьевая структура экспорта с этими факторами никак не связана. Ее причина – невыгодные торговые соглашения с ЕС и рядом других основных экономических партнеров. А они, в свою очередь – продукт неумения отстаивать национальные интересы на внешних рынках. И пока мы этому не научимся – будет становиться все хуже и хуже. С другой стороны, а как эти самые национальные интересы можно эффективно защищать, когда, к примеру, украинские олигархи предпочитают покупать списанные в утиль российские железнодорожные грузовые вагоны - вместо того, чтобы обеспечивать заказами украинские вагоностроительные заводы? Т.е. глобально проблема даже не в подписанных невыгодных торговых соглашениях, а все в той же олигархической модели экономики, ведущей к ее деградации до уровня африканских банановых республик. Виталий Крымов, "ОстроВ"
