Самой далёкой от перемен во все времена была религия. Ну, что, казалось бы, может поменяться в отношениях человека и Бога? Ничего. Но если вера – это стержень, то религия - её облачение, которое тоже может иметь сезонность, моду, предрассудки и все человеческие "тараканы". Помню, как в 2015 при мне обсуждали перемены в «республике». И резюмируя, кто-то произнёс, что раньше, при Украине, у нас было светское общество, а сейчас православное. Я человек далёкий от религии, но когда задумываюсь, то чем дальше, тем больше вижу того, как много действительно изменилось в нашей религиозной жизни. Вроде бы по мелочи, но ведь жизнь из мелочей и состоит… Путь к сердцам луганчан, российские церковники начали, как и полагается, через желудок. Когда благодаря "русским добровольцам" в Луганске началась война и стало голодно, в «республику» повалили тонны гуманитарки от московского патриархата. Можно было обратиться к ним на электронный адрес лично, а дальше письмо перераспределялось и помощь шла уже из местных церквей адресно к обратившемуся. Понятно, что такой ход очень располагал. После началось множество совместных показательных мероприятий, мало понятных атеисту и очень значимых для верующего. Если в двух словах - в «республику» стали везти многочисленные мощи для приложения верующих. Причём, акции эти шли где-то наравне с рекламой местного парка «Патриот» с его кулешом. По крайней мере, рекламные ролики ставили едва ли ни друг за другом – там кулеш, а там часть головы Иона Крестителя. Как бы на все вкусы и предпочтения. Кстати, частицу головы действительно привезли. 7 марта. И было бы это не так занятно, если бы по всему миру в это время не бушевал коронавирус. А так – везде карантин, а у нас "приложение к мощам" – коллективное целование значит… На деле это выглядит так – серебряная маска наподобие головы, во лбу которой крошечный фрагмент 2Х2 под стёклышком. То ли кожа, то ли ещё что – не разобрать – над маской ещё одно стекло вроде ларца. Да и разглядывать как-то неприлично, будто сомневаешься. В будний день в храме было человек сорок – кто-то слушал службу, кто-то рьяно молился, кто-то прилагался к иконам. На это количество было трое бабушек-уборщиц, кто протирал после каждого приложения стекла тряпочкой с разбавленным до белого цвета «Мистером Мускулом». Тряпочка, вроде, чистая, но одна и та же, и здесь вопрос, насколько разбавленный «Мистер Мускул» мог справиться с вирусом. Под мощи была подтянута мощнейшая торговля, что очень смахивало на торговлю сувенирами перед концертами рок-звёзд: и молебны в ассортименте, и вода с ликом Иоанна разной расфасовки, и вино, и иконки, и браслеты… На любой бюджет и вкус. Справа - фан-клуб, слева - торговля книгами. И шкатулки для подношений. Но здесь вряд ли мы откроем что-то новое в сравнении с тем, что было, и что стало. Хотя надо сказать, эта часть жизни в «республике» действительно кипит – очень много мероприятий стало проводиться в этой сфере именно в последний период. Можно даже выделить какую-то цикличность – 14-15 годы, то есть, - дно. Потом относительное затишье и вот снова… Многие верующие (до карантина) планировали свои выезды за украинской пенсией так, чтобы вернуться к очередному крестному ходу или мощам. Очень много религиозности появилось в общеобразовательном пространстве. Это дисциплины «Духовная безопасность», «Духовно-нравственное воспитание личности в системе профессионального образования», «Основы православной культуры» и прочее. Появился тандем школы и ближайшей церкви с массой совместных праздников от Дня города до Дня матери вместе. Не разобрать, где мероприятие светское, а где и правда православное. Фото на стене университета им. Даля Детей водят в ближайший храм, и Батюшка из ближайшего храма приходит в курируемую школу. Причём часто эти совместные мероприятия выходят действительно очень трогательно – и дети поют, и родители умилительно плачут, и массовка есть, и выполнение плана на лицо. Кстати, часто эти вылазки в церковь проводятся вместо уроков или во время уроков. Все священники разных рангов закончили магистратуру по философии и религиоведению в местных вузах, что также весьма укрепило тандем образовательного пространства и церкви. Поэтому позвать священника на освящение аудитории можно теперь проще – попросив своего студента. Понятно, что ни одно политическое мероприятие тоже не обходится без святых отцов. Но это уже, скорее, из области моды. Интересно, что священника на отпевание усопшего приглашают не чаще обычного, и сопряжено это в основном с тем, что у людей на это либо нет денет, либо они и раньше были недостаточно верующими для этого. В обычной жизни проявлений того, что люди стали верить больше я не замечаю. Хотя, вероятно, так и есть, потому что в моменты наивысшего страха многие отмечали, что единственным спасением была вера. Но учитывая то, что в быту от этой веры набожности больше не отмечено, можно только прийти к выводу, что вера и религиозность – вещи разные и не всегда связанные. В подъезде жилого дома Вместе с этим за последние пять лет появилось много новых сект и конфессий, которые заняли какую-то свою нишу, собрав очень специфических адептов под своё крыло. Многие получили там поддержку после потерь в своей жизни: гибели близких, личных драм, разрушенной собственности. Да и в смысле психологической помощи им альтернативы нет – к психоаналитикам (даже если они есть) простые смертные в "ЛНР" не ходят… Посещение таких церквей стараются не афишировать. Во-первых, потому что "секты" в "республике" запрещены, а во-вторых, потому что религиозность часто вытесняет обычную жизнь, а окружающие, живущие этой обычной жизнью, этого не любят. Из моих знакомых очень многие неожиданно для меня и для себя, вероятно, тоже нашли себя в вере – кто-то стал петь в церковном хоре (и никакой другой занятости у человека нет), кто-то ходит на службу, кто-то совмещает вполне светскую жизнь с посещением церкви по выходным, кто-то возит религиозную литературу в «республику» на заказ, и это стало заработком. И в контексте сказанного вспоминается старый советский анекдот о разговоре двух лидеров: партийного и церковного: - Мы вам дадим комсомольцев на строительство храма, но и вы не подведите: будьте добры, выпишите нам монахинь в баню. Ольга Кучер, Луганск, специально для "ОстроВа"
