Наталья Ворожбит признана лучшим сценаристом за работу над фильмом "Киборги" по версии украинской кинопремии "Золота Дзига" в этом году. Осенью выйдет в прокат фильм "Дике поле" по роману С. Жадана "Ворошиловград", сценарий к которому написала также Ворожбит. Она - востребованный автор пьес, которые успешно идут не только в Украине, но и за рубежом: Великобритании, Прибалтике, Казахстане, России. Также она стояла у истоков создания "Театра Переселенца", курировала ряд проектов, связанных с ребятами из прифронтовой зоны. Последние месяцы Наталья активно занималась проектом Class Act: Схід-Захід, который проводится уже в Украине третий год подряд. Подростки из восточного и западного регионов, приезжают в Киев, где пишут пьесы, на основе которых в начале июля был представлен спектакль с участием известных актеров. О том, что волнует подростков, почему не каждый актер готов участвовать в проекте и (не)свободном современном украинском театре, Наталья Ворожбит Рассказала "ОстроВу". - ClassAct:Схід-Захід – это проект больше культурный или социально ориентированный ? - Я бы не отделяла одно от другого: ничто не мешает ему быть одновременно и социальным, и культурным проектом. - Я вижу в этом проекте сильный социальный стержень, поскольку ведется колоссальная работа с ребятами из непростых регионов. - При этом мы получаем спектакль, который интересно смотреть зрителю. И он часто превосходит многие постановки киевских театров. Потому что вся команда проекта - это увлеченные люди и профессионалы, которые серьезно относятся к делу. Разумеется, что социальная составляющая в проекте огромна. Мы не только работаем с подростками, с целью их как-то адаптировать, чтобы наладить диалог между востоком и западом. Но через Class Act мы пытаемся найти потенциальных драматургов, чтобы оживить театральную ситуацию в Украине. Поэтому это и творческий проект, безусловно. Наталья Ворожбит на вручении кинопремии "Золота Дзига" в 2018 году - лауреат в номинации "Лучший сценарист" за фильм "Киборги". - Почему выбраны Авдеевка и Чоп? - Как правило, мы выбираем пограничные зоны. Авдеевка сильно пострадала от войны, да и сейчас город под обстрелами. Когда мы приезжали весной для работы с подростками, то там постоянно стреляли. Если мы 10 детей вывезем оттуда на какой-то период и устроим им праздник, то это уже хорошо. Почему Чоп? Он находится на границе с Венгрией и Словакией. Это небольшой городок - пункт пропуска через госграницу, соответственно таможня - основной определяющий фактор жизнедеятельности. Когда мы там были, то заметили насколько мощно развита венгерская пропаганда. Благодатная почва для возникновения так называемой "ЗНР". Местные жители ездят на заработки в соседние европейские страны, сравнивают дороги не в нашу пользу. Их дети учатся за рубежом. К слову, накануне поездки в Чоп, я была в Венгрии, где очень хорошо работает российская пропаганда, направленная против Украины. Поэтому на Закарпатье в целом, очень опасная ситуация. - Как определили школы, в которых работали с детьми? - Нам нравится то, что в каждом городе все начинаем с чистого листа. Это всегда приключение, неизвестность и в этом есть свой азарт. В Авдеевке мы звонили военным и спрашивали какие есть школы, в каком они состоянии. Одна из них оказалась ближе всего к линии разграничения, и эту школу собираются еще и закрыть. Туда мы и поехали. В Чопе выбора-то особого не было. Там всего две школы: венгерская и украинская, в которой мы и работали. - Местные власти как-то мешали или помогали? - В Чопе были сложности с тем, что чиновники постоянно требовали письма. Причем мы заранее уже отправили эти документы. В последний день нашей работы кто-то пришел из местного отдела образования, мол, кто вы такие и где ваши письма. В итоге пришлось звонить в министерство культуры. В Авдеевке - иначе. Среди местной власти есть разногласия - закрывать или нет эту школу. И нам пришлось на месте просить разрешение для работы, поскольку руководство города возмущалось - почему мы выбрали самую, с их точки зрения, кризисную школу. Спектакль в рамках проекта "Class Act: Схід-Захід" на основе 10 пьес, написанных подростками из Донбасса и Закарпатской области, прошел в Киеве 3 июля. Фотограф Алексей Товпыга - Когда Вы работали ранее в другом проекте на Донбассе, в Николаевке под Славянском, то дети в начале очень настороженно воспринимали вашу команду. А как реагировали на вас дети в Авдеевке и Чопе? - Да, тяжелее всего было в Николаевке, но, не забывайте, что это 2014-15 годы - активная фаза боевых действий. Сейчас ситуация немного другая, у людей глаза открываются. Они уже не смотрят на нас, как на врагов. В Авдеевку приезжает много волонтеров, поэтому они уже привыкли к вниманию извне. А дети там - светлые, общительные. Среди них меня очень поразила одна девочка-"одуванчик", которая мечтает стать военнослужащей, видит себя с оружием в руках. Думаю, если б не война, ей это и в голову не пришло бы. И в Чопе ребята тоже очень дружелюбные и открытые, экскурсию по городу для нас устраивали. - Что волнует подростков - о чем они писали сочинения? - Мы дали им 5-6 тем на выбор. Одна из важных тем - одиночество, непонимание. В Чопе родители у многих ребят - на заработках, а дети растут с бабушками и дедушками. И в сочинениях они писали про то, что когда-то вся семья соберется дома, то есть программируют хеппи-энд. Есть и трагические истории. Мальчик писал о том, что однажды отец уехал на 5 лет в командировку неизвестно куда. Спустя время отец приезжает и оказалось, что он все это время отбывал срок в тюрьме. Потом он попал в больницу и попросил сына принести поесть. Но мальчик загулял с друзьями и не пришел, а на следующий день отец умер. Он до сих пор не может себе простить, что не пришел тогда. Или история про то как жил-был мужчина, который очень много пил, от него отказалась семья и он скатился на дно, но потом решил одуматься, начал исправляться, и дочка его приняла, простила; спустя время он-таки сорвался и напился, в итоге он утонул в луже. Девочки чаще всего пишут про любовь. Я когда читаю их полные боли и обиды исповеди – вспоминаю себя в их возрасте. Ничего не изменилось. При этом многие пишут, что хотят мира и процветания в Украине. - То есть, остро стоит вопрос нехватки родительского внимания. А в чем они еще нуждаются? - Одна из главных проблем - им совершенно нечем заняться в этих городах, то есть, негде проводить досуг. В Авдеевке из-за войны, как ни странно, появились какие-то очаги культуры, а в Чопе ничего абсолютно нет. Дети ходят на "мрамор" – место перед вокзалом. -Это что такое? - Так называется территория перед вокзалом, где стоят лавочки из мрамора. Они там собираются, общаются, им больше некуда идти. Поэтому им скучно, они начинают гулять по опасным местам: заброшкам, крышам, кладбищам. - Вы писали в Фейсбуке, что одна из целей проекта - разрушить стереотипы. Какие именно? - Если грубо и коротко - дети с востока думают (телевизор и родители в помощь), что на западе живут бандеровцы, которых ненавидят. А на западе думают, что на Донбассе - необразованные работяги, что из-за них война началась. - Кстати, с ребятами обсуждали непосредственно тему войны? - У нас другие задачи. Если в Николаевке мы ставили документальный спектакль про самих ребят и тема войны всплывала в каждой истории, то в проекте Class Act – они сочиняют истории и далеко не всегда хотят сочинять на тему, от которой они так устали. Наоборот, им хочется отвлечься. Но все равно одна-две пьесы в проекте всегда касаются войны. Первая встреча ребят с востока и запада всегда проходит в такой настороженной атмосфере. Коронная фраза «пьесы мы с ними писать будем, а дружить – нет». Уже в финале проекта они настолько дружны, что с радостью ждут следующей возможности встретится - на каждый спектакль мы привозим участников прошлогоднего проекта. Вот так и стираются надуманные стереотипы про "вражду", «разность» и тому подобное. - Выходит, Ваша команда работает в таком мультизадачном режиме: нужно быть и наставником, и психологом, и другом… - Да. Мы стараемся с ними общаться на равных. Приезжаем в город и всего лишь за несколько дней мы должны завоевать их доверие и "раскачать". То есть сделать все возможное, чтобы они были максимально откровенными в день написания сочинения, не боялись поделиться своими мыслями и переживаниями. - В проекте участвуют очень известные актеры. Легко ли актеров привлечь в проект? - По-разному. Одни артисты с огромным удовольствием соглашаются или сами предлагают свои услуги. Другим нужно объяснить значимость проекта. Мы, конечно, заинтересованы в том, чтобы в спектакле были известные артисты. Подросток не только может селфи сделать со звездой, но и его самооценка очень повысится, если известный артист сыграет в его пьесе. Известные имена также привлекают к проекту больше внимания со стороны общества. Человеческий фактор очень важен - здесь работают люди, которым это не безразлично. Были ситуации, когда нас откровенно "кидали" известные артисты. Мы к ним больше не обратимся ни в этом, ни в другом проекте. А бывает кто-то из актеров говорит прямо - это не мое. И это честно и понятно. Не все готовы работать в таких социально-культурных проектах, наступать на собственное эго. Тут нужно избавляться от снобизма взрослого профессионала, и играть в пьесах подростков с такой же самоотдачей с какой ты играл в пьесах Чехова и Шекспира. - В спектакле многие актеры - уже можно сказать "ветераны" проекта. А кто в этом году впервые к вам присоединился? - Наталья Васько, Виктор Жданов, телеведущий Майкл Щур. - Кто помогает проекту финансово? - В первую очередь - Посольство США в Украине и при поддержке программы Британского Совета в Украине Culture Bridges. Каждый год нас поддерживает Владимир Бородянский. - А Минкультуры как-то участвует? - Помогает на организационном уровне - например, договариваться с директорами залов. Без них было бы сложнее. Финансово Минкультуры помогало в первый год небольшой суммой. - Актеры получают гонорар? - Да, но это небольшие суммы. И не только актеры, но и все, кто участвует: режиссеры, художники, администраторы. Ведь бесплатно такой проект можно реализовать в первый раз, а дальше на одном энтузиазме очень сложно, да и не нужно. - Продолжение проекта - премьера спектакля на основе пьес юных драматургов в киевском театре "Актер". А какие еще перспективы Вы видите? - Class Act никогда не имел продолжения в том виде, как это произошло в Киеве: чтобы спектакль включили в репертуар театра. Мне бы хотелось, чтобы в разных небольших городах проводился Class Act, например, в пределах одной школы. - Такие инициативы уже есть? - Попытки были во Львове, но не смогли найти деньги. - В конце прошлого года в лондонском театре Royal Court вышла премьера на основе вашей пьесы "Плохие дороги", где идет речь о Донбассе. Как местный зритель реагировал? - В основном были шокированы, как мне показалось. Там зрители любят, когда с ними жестко и откровенно говорят со сцены, а иначе и не донесешь ничего, потому что для них, события в пьесе - это другая реальность. - Вы участвовали в репетициях? - Да, поскольку в отличии от украинского театра, там принято привлекать драматургов в работу над спектаклем. Приходилось многое объяснять британским актерам. - Что именно? - Историю Украины, начиная с развала СССР и по сегодняшний день. Подробно - о событиях на Донбассе, причины конфликта, взаимоотношения людей. - В Украине премьера этого спектакля планировалась на весну, но… - Да, но ее перенесли на конец сентября. Насколько я знаю, у режиссера сильная занятость, и это не простой материал. В нем много личного и нелицеприятного для всех нас. - Вы уже написали не одну пьесу и киносценарий, связанные с событиями на Донбассе. Тема войны: она Вас выбирает или Вы - ее? - Конечно, она меня выбрала. - Какая сторона сегодняшней войны Вас больше интересует и цепляет? - В начале войны меня впечатляла романтика войны: мальчишки-романтики идут воевать, а девчонки-романтики влюбляются в них. И чем ближе смерть, тем сильнее обостряются все чувства и любовь, в том числе. Каждый день ты живешь как последний; каждая встреча может оказаться последней. В каких-то моментах война ставит мозги на место, а в каких-то - набекрень. Один из АТОшников сказал мне: "я военный на голову". Многие, кто воевал, не могут вернуться в мирную жизнь, поскольку им постоянно нужны острые ощущения. С другой стороны, меня поражает, как быстро человек на войне теряет человечность, гуманизм. - Может война просто обнажает все то плохое в человеке, что ранее присутствовало, но было скрыто? - Война проявляет и усиливает как лучшие так и плохие качества человека. Я общалась с бойцами, которые вернулись оттуда с частичной ампутацией конечностей или вообще без них. Меня потрясает их масштаб личности, сила духа. И когда смотришь на тех мужчин, кто ноет по любому поводу, становишься к ним беспощадной. - Нередко приходится слышать от режиссеров театра и кино, что мол, сейчас не время рефлексий на тему войны, поскольку должно пройти время... - Это отмазка, так говорят люди, которые боятся и не хотят говорить о важном и сложном. Это их право. Бесит только, что они осуждают тех, кто это делает. Сейчас есть живые эмоции, боль, переживания. Есть люди, которые расскажут о событиях непосредственно как участники. Если исходить из того, что писать нужно о том, что тебя волнует, то как можно игнорировать эти события?! - С вашей точки зрения, в какую сторону война изменяет культурное пространство страны? - Такие драматические события не могли не взбодрить культурные процессы в стране. Обостряются эмоции, появляется новый опыт – соответственно появляются новые тексты, фильмы, музыка. Из-за того, что мы пытаемся объяснить наш украинский мир всему остальному миру и хотим получать фитбек, - растет качество высказывания. - А Вам в написании текстов важны все-таки реальные события? - В принципе, да. Мне нужна реальные "костыли" - события или персонаж. Но конечно в процессе я много придумываю. - В Вашем понимании современный театр - он какой? - Ставит вопросы, не дает ответы, шокирует, заставляет думать, ищет новые формы. У нас такого театра очень мало. - В каком плане? - Все равно мы привязываемся к ролям: драматург – тот, кто пишет; режиссер – тот, кто ставит; актеры - играют на сцене. Во всем мире экспериментируют с ролями формами и смешивают роли, у нас – консерва. Со мной разговаривают языком 50-летней давности. Возможно, я искушенный зритель и меня такой театр уже "не берет". Мне скучно, а иногда невыносимо. Вот не могу назвать украинский спектакль, который потряс. У нас не хватает сумасшедших амбициозных идей. С этой точки зрения, "Дикий театр" - наиболее свободный театр. Они берут острые темы, используют неожиданные пространства – цирк, легкоатлетический манеж. - Их июньская премьера "Галка Моталко" по Вашей же пьесе насколько Вам импонирует? - Мне нравится что они используют пространство легкоатлетического манежа, реальных спортсменов. К самому спектаклю у меня много вопросов. Но вообще тот факт, что пьеса про спортинтернат, в котором я когда-то училась, ставится в этом же спортинтернате – невероятный и волнующий для меня. - А насколько часто Вам не/нравится трактовка собственных пьес в театре? - Могу сказать, что 80% того, что я видела мне не нравилось. И в эти моменты мне не нравится не только постановка, но и пьеса кажется чудовищной. Мысль о том, что мне нужно пережить премьеру – всегда пугает меня. Но если мне нравится – я конечно счастлива. - По Вашим пьесам ставят спектакли, по сценариям снимают кино, но при этом найти книгу (в печатном варианте) нереально. В электронном виде есть только отдельные пьесы. Почему? - Не знаю. Дело в том, что я никогда не занимаюсь продвижением своих текстов. Тут я абсолютный фаталист. Когда-то точно кто-то захочет издать книгу с моими пьесами и сценариями. Значит, не пришло время. Беседовала Ирина Голиздра, "ОстроВ"
