В последние недели Украина появляется в западных изданиях чрезвычайно мало, напоминая от себе, в основном, скандалами. Редкий случай: The Washington Post на прошедшей неделе написал о Донбассе и войне. "Война между правительственными силами и поддерживаемыми Кремлем сепаратистами — и, по всем признакам, настоящими кремлевскими войсками — на востоке Украины всего в шести часах езды поездом из столицы страны, но для некоторых украинцев это может быть как будто другой вселенной, — говорилось в его статье. — Хотя начался уже пятый его год и конца ему не видно, единственный в Европе активный конфликт выпал из заголовков, как в Украине, так и за рубежом. Жителей Киева занимают другие темы, когда наконец, пришло лето, уличные кафе переполнены и жизнь кажется медленнее с каждым поднимающимся градусом температуры". "Однако активисты как Олесь Кромпляс, фотограф, который воевал на востоке в добровольческом батальоне "Азов", пытаются вернуть внимание людей. В этом месяце Кромпляс представил проект по напоминанию — наверное, не очень деликатно — жителям Киева о конфликте, который убил минимум 10300 человек и лишил дома около двух миллионов. Названные "Война рядом", силуэты в человеческий рост, сделанные из листовой стали, изрешеченной пулями, выросли среди летних гуляющих в нескольких самых живописных парках и площадях Киева. Человеческие очертания включают маленькую девочку с косичками и шариком, модную молодую женщину, держащую сумочку и маленькую собаку, и нежно обнимающуюся молодую пару. "Я хотел установить силуэты там, где собираются люди, в неожиданных местах, — сказал Кромпляс. — Чтобы шокировать и убедить их и заставить задуматься о войне"". В американском издании, однако, сочли, что "проект Кромпляса в каком-то смысле, похоже, не делает войну ближе, а подчеркивает дистанцию; металлические объекты могут стать только дополнительным шумом на людных улицах столицы. В то же время выставка подчеркивает безразличие некоторых украинцев к страдающим от войны землякам на востоке. Пустые формы показывают не столько людей, сколько безымянные, безликие жертвы". Как отмечали в The Washington Post, "осознание, что на Украину напала иностранная армия и что Украина борется за существование, мотивировало многих. Но чем дольше продолжаются бои, тем более далеким кажется конфликт. И эта отдаленность создает пропасть между теми, кто попал под перекрестный огонь — людьми, представленными изрешеченными пулями силуэтами Кромпляса, — и теми, кто живет в мирной части страны". Автор статьи также указывал, что "между промышленным, рабочим Донбассом, где бушует война, и остальной страной были острые социальные, экономические и политические противоречия. Война помогла их усилить. Многие украинцы с давних пор считают население Донбасса отдельным обществом со спорной политической лояльностью". "Правительство опубликовало "план реинтеграции", но критики говорят, что он не дает четкой дорожной карты того, что на самом деле будет подразумевать воссоединение. "Они больше говорят о территории, чем о самих людях — речь все время идет о возвращении территории. — сказал западный чиновник, занимающийся гуманитарными вопросами. — Иногда кажется, что люди действительно не входят в этот пакет"", — процитировали в американском издании. Взрослеет ли Украина? В свою очередь, швейцарская Neue Zürcher Zeitung подняла другую, увы, "вечную" тему, написав об украинской коррупции. В ее статье речь шла об ожидаемом приходе в Украину известной компании-производителя и продавца мебели и товаров для дома Ikea. "Ikea и Украина — долгое время их было невозможно связать, — писали в NZZ. — После наступления нового тысячелетия шведы пытались уже дважды обосноваться в этой стране. Но все время терпели неудачу в связи с коррупцией. Строго чистая деловая практика Ikea не выдерживала столкновения с менталитетом украинских чиновников. Дать Ikea огромную площадь без какой-либо благодарности? Ничего не заработать на таможне от импорта мебели? Это, однако, слишком высокие запросы. Сейчас все может измениться. После революции на Майдане 2014 года прозападное правительство попыталось сделать кое-что, чтобы очистить государственное управление и улучшить инвестиционный климат. В случае с Ikea о том, чтобы все делалось правильно, должна следить специальная комиссия. Поэтому многие украинцы считают Ikea барометром того, взрослеет ли страна". В швейцарском издании желали украинцам все-таки преуспеть в сотрудничестве с Ikea хотя бы на этот раз, но отмечали, что "эта политика не может позволить себе неудачу, на что указывает также специально созданная комиссия. Но в таком особом отношении лежит и порок. Очевидно, что общие рамки еще недостаточно хороши. Поэтому иностранные инвестиции продолжают приходить в Украину только изредка: политика достигла еще очень мало в борьбе с коррупцией. Только когда Ikea перестанет быть особым случаем, Украина действительно повзрослеет". Многозначительный сигнал Наконец, в Польше, где главной и "вечной" "украинской" темой остаются исторические споры, правительство дало такого рода обсуждениям новый импульс, внеся изменения в скандальный закон об Институте национальной памяти. Как писал сайт еженедельника Polityka, "в измененном даже не в срочном порядке, а со скоростью звука темпе законе об Институте национальной памяти на самом деле больше нет угрозы для тех, кто, например, доказывал бы, что во время гитлеровской оккупации поляки тоже могли убивать своих еврейских соседей или быть как-то иначе ответственными за их смерть. Остались, однако, нормы такие же опасные, только уже для отношений не польско-еврейских, а польско-украинских (а также, конечно, для исторической правды и свободы научных исследований)". "Все еще существуют нормы, делающие возможным возбуждение уголовных дел за отрицание преступления украинских националистов и украинских соединений, которые сотрудничали с немецким Третьим Рейхом… Сохранение этих норм означает, что польское государство продолжает считать украинский национализм равным коммунизму и даже нацизму — самым кровавым тоталитаризмам ХХ века. Это не только историческая ложь (некоторые украинские соединения воевали против гитлеровцев, не говоря уже о коммунистах). Это означает также признание украинцев, а значит и свободной Украины, одними из главных врагов поляков и Польши", — заключали в польском издании. Polityka констатировала, что "из закона об ИНП демонстративно убрали записи, касающиеся исследований Холокоста, но как-то оставили те, которые связаны с польско-украинскими отношениями. Это может быть, кроме прочего, выходом для властей, которым ведь как-то нужно объяснять своим сторонникам отход от так сильно некогда продвигавшегося постулата о вставании народа с колен — поэтому не исключено, что в пропаганде акцент будет снова перенесен на Волынь и украинцев". С критикой относительно изменений, которые были внесены в польский закон об ИНП, выступила также Катажина Пелчиньска-Наленч, директор Форума идеи Фонда Батория, бывшая заместительница министра иностранных дел. Не щадя также власти Украины, спекулирующие на теме ОУН и УПА не меньше (если не больше) их польских коллег, Пелчиньска-Наленч в интервью Gaziecie Wyborczej отметила, что "исключение норм о наказании — позитивный факт, но работе над законопроектом совсем не учтена точка зрения Украины. Польское правительство сделало попросту то, чего добивался мощный американский союзник. Это негативный сигнал, потому что украинцы могут чувствовать дополнительное разочарование". Обзор подготовила Софья Петровская, "ОстроВ"
