"Здесь жил Харитон Власович Гуртовенко. Военный. Родился в 1883 году. Арестован 31.05.1938. Расстрелян 25.09.1938. Реабилитирован в 1959". Стальная табличка 19 на 11 см с нанесенными на правой ее части скупыми словами. Слева, там, где могла бы быть фотография, вырезано квадратное "окно". Это первая стандартная табличка "Последнего адреса", которая была установлена в Украине, в Киеве. "Последний адрес" появился в Москве в конце 2014 года по инициативе публициста Сергея Пархоменко и при поддержке общества "Мемориал". Его идея — отдать дань памяти тысячам никому не известных жертв сталинских "чисток", обычных "маленьких" и ни в чем не повинных людей, перемолотых советской репрессивно-карательной машиной. Прототипом "Последнего адреса" стал проект "Камни преткновения" немецкого художника Гюнтера Демнига. В тротуары у домов, где жили жертвы нацизма, он предложил встраивать обитые латунью кубические булыжники с именами и датами рождения и смерти однажды не по собственной воле ушедших оттуда людей. "Камни преткновения" распространились по населенным пунктам Германии и других стран ЕС; таблички "Последнего адреса" начали появляться в разных странах бывшего СССР. В России их уже около 500. В Украине — пока всего три. Глава украинской организации "Последний адрес" Дмитрий Белобров и его напарница Анна Фурман рассчитывают, что к концу лета появится еще с десяток. Начало работы "Последнего адреса" в Украине было долгожданным. Часть заявок, поступавших в Москву к Сергею Пархоменко, касалась именно жителей нашей страны, и россияне были бессильны их реализовать. Одна из таких заявок принадлежала Елене Костюкович, переводчице на русский язык и приятельнице Умберто Эко, которая 5 мая прилетала в Киев из Милана, чтобы присутствовать на открытии мемориальной таблички ее прадеду, инженеру-строителю Григорию Вениаминовичу Константиновскому, арестованному в 1937 в его квартире на улице Шота Руставели и расстрелянному в 1938-м. Подать в "Последний адрес" заявку на установку мемориальной таблички может любой желающий. О том, как работает эта инициатива в Украине, "ОстроВу" рассказал Дмитрий Белобров. Ниже мы публикуем его ответы на наши вопросы: Фото: Дмитрий Белобров монтирует табличку "Последнего адреса". Фото с Facebook Презентация проекта прошла в Харькове, и я считаю, что это очень здорово, потому что Харьков от сталинских репрессий пострадал страшно. Принимали нас там очень хорошо. Только один человек сказал, что нам незачем культивировать память о репрессиях, ведь в Украине нет культа Сталина — в отличие от России. Но я думаю, что, пусть мы и не развешиваем портреты Сталина, у нас имеются некоторые формы сталинизма. У нас же до сих пор нет понимания того, что отдельная человеческая жизнь представляет ценность. И если у нас есть возможность такое понимание развить, то давайте его развивать, пусть даже такими скромными акциями, как таблички "Последнего адреса". Теми силами, что мы имеем. Я присоединился к этому проекту, потому что считаю, что Сергей Борисович (Пархоменко. — "ОстроВ") выбрал очень правильную интонацию. Это когда воспоминания о погибших не превращаются в постоянный источник политических дивидендов, а просты и тихи. Когда события и информация говорят сами за себя, не прибегая к помощи политиков, льющих крокодиловы слезы. У нас до сих пор не подсчитаны жертвы репрессий. Есть те, которых так и не реабилитировали. У нас были не только расстрелы, но и Голодомор, и депортации. В Украине развивать "Последний адрес" намного проще, чем в России. У нас открыты архивы. Любой человек может обратиться в архив и в течение месяца получить всю нужную информацию. Мне бы хотелось, чтобы в нашей стране все работало так, как работают архивы. Подают заявку, чаще всего, родственники жертвы репрессий. Заявок у нас уже довольно много, но нам еще нужно разработать схему, по которой мы будем действовать. Например, у нас есть заявка из Житомирской области. Как мы будем работать там, ведь нам нужно проверять информацию о человеке в архивах? Даже если у нас будут люди, они будут, скорее всего, только в крупных городах. Пока же нас только двое. Представление о том, как построить работу, нас есть, но оно еще не опробовано. Изготовление табличек оплачивают заявители. Их делают во Львове, из холоднокатанной стали — я даже запомнил это слово. Стоимость одной таблички — около тысячи гривен. Мы, конечно, очень хотели бы, чтобы у нас был какой-то фонд. Пока с деньгами у нас трудно. Поездки в другие города тоже связаны с этим. Это поездки не на один день, и не на два. У нас есть заявка из Лисичанска, есть из Херсона, из Харькова. По закону, мы должны уведомить жильцов дома о том, что на нем будет установлена табличка. Если от них не поступает никаких претензий, мы монтируем. Пока претензий я не слышал. Одни сразу понимают, о чем идет речь, до других доходит очень медленно, бывали еще случаи, когда нам говорили: "Я вам денег не дам!" (смеется). Может быть ситуация, что дома, в котором жил человек, пострадавший от репрессий, больше нет. Допустим, на месте этого здания стоит какой-то торговый центр. В таком случае мы будем договариваться с его администрацией и писать на табличке: "Здесь был дом, в котором жил…". У Сергея Борисовича есть сомнения, как поступать в случаях, когда жертвой репрессий становился человек, сам до того служивший в "органах". Я понимаю, что, с одной стороны, он тоже пострадавший. И пусть это будет назиданием тем же нынешним сотрудникам российского ФСБ: сегодня вы караете, а завтра — вас. Но я не знаю, как объяснить это на одной табличке, это намного сложнее. И чтить память о таких людях наравне с теми, кого они пытали, я считаю, было бы категорически неправильно. В Украине я этого не хочу. Примерно год назад я был в Институте национальной памяти. Получилось так, что мне посоветовали обратиться к ним, а они как раз написали на страницу в Facebook: "Приходите", так что наша встреча была обоюдной инициативой. Я тогда был вообще один и искал союзников, где только возможно. Мы прекрасно поговорили. По отношению к "Последнему адресу" сотрудники Института были настроены позитивно. Оказать посильную помощь украинскому "Последнему адресу" можно по реквизитам, указанным на сайте организации. Юлия Абибок, "ОстроВ"
