Ощад и Приват: тень дефолта

До сих пор под ударом находились главным образом слабые финучреждения. Но в условиях возможного дефолта Украины под угрозой оказались даже столпы банковской системы (БС).

Их обрушение, если оно произойдет, даст непредсказуемые последствия. Сравнить их можно разве что с крахом советского Сбербанка после распада СССР в 1991 г.

Речь о государственном Ощадбанке и днепропетровском Приватбанке олигархов Игоря Коломойского и Геннадия Боголюбова. По мнению международного агентства Fitch Ratings, дефолт этих финучреждений почти неизбежен.

В связи с этим Fitch 10 июля понизил рейтинг дефолта Ощадбанка и Приватбанка до уровня С по валютным долговым обязательствам.

Прогноз аналитиков агентства по этим финучреждениям не особо оптимистичный – присвоение рейтинга RD, что означает ограниченный дефолт.

При этом на Приватбанк приходится 23% всех обязательств по БС, на Ощадбанк – 13,5%.

Иными словами, каждая четвертая гривна из тех денег, которые клиенты принесли в банки и которые те должны либо вернуть, либо обеспечить платежи третьим лицам, находится в распоряжении И.Коломойского и Г.Боголюбова.

Если же добавить к ним клиентскую базу Ощадбанка, то это будет уже каждая третья гривна по БС. Что же произошло, почему еще недавно самые надежные в стране финучреждения оказались в зоне риска?

К такому результату они вместе со всей БС медленно, но уверенно шли на протяжении последних 10 лет, после назначения главой Национального банка Украины (НБУ) Владимира Стельмаха.

Поставив в качестве приоритета увеличение активов, банки начиная с 2004 г. постепенно снижали требования по надежности своих заемщиков, как юрлиц, т.е. компаний и предприятий, так и физлиц, т.е. граждан.

К 2008 г. дошло до того, что банковские менеджеры сами обзванивали потенциальных клиентов и предлагали взять кредит под любые цели: покупка дома/квартиры, автомобиля, ремонт, свадьба, поездка на Мальдивы.

Причем кредиты предлагались главным образом в валюте, по которой процентные ставки были гораздо меньше: 11-14% против 15-18% по гривневым кредитам.

В пересчете по тогдашнему курсу 5 грн./$ ежемесячный платеж получался примерно на 30% меньше, чем по гривневому. Экономия достигалась за счет привлечения банками займов у зарубежных партнеров.

В случае дочерних структур, открытых в Украине зарубежными финучреждениями, речь шла о предоставлении субкредитов от материнских компаний.

Банки с украинским капиталом просто выходили на внешний рынок с выпусками облигаций, которые охотно скупали западные инвесторы. И банк получал из-за рубежа значительные объемы свободной валюты под 6-8% годовых.

Эти деньги, как отмечалось, пускались на потребительское кредитование уже под 11-14%. Таким образом на ровном месте возникала доходность от внешних заемных операций для украинских банков.

Их интерес к подобному спекулятивному бизнесу можно понять: на западных финансовых рынках прирост активов на 10% в год считается большим успехом.

Тогда как украинские банки за счет щедрой раздачи кредитов направо и налево едва ли не увеличивали показатель в разы, вагонными нормами.

Формально тем самым повышалась предполагаемая в будущем доходность банка. А значит, и его продажная стоимость. Собственно, с этой целью и производилась безоглядная раздача кредитов.

И цель оправдывала средства: ряду украинских олигархов до кризиса 2008 г. удалось продать свои банки западным группам по совершенно безумной цене.

Например, в июле 2007 г. владелец группы ТАС Сергей Тигипко продал ТАС-Коммерцбанк, ТАС-Бизнесбанк и ТАС-Инвестбанк за $735 млн шведскому Swedbank.

Для сравнения: нынешний президент Украины Петр Порошенко в январе 2006 г. продал свой банк "Мрия" российскому Внешторгбанку всего за $70 млн.

На тот момент "Мрия" по размеру активов занимала 26 место среди 139 членов Ассоциации украинских банков. ТАС-Коммерцбанк был на 24 месте, ТАС-Инвестбанк – на 33, ТАС-Бизнесбанк – на 114.

Т.е. исходя из текущей рыночной стоимости украинских финучреждений, если брать за ориентир сделку П.Порошенко (а Петр Алексеевич никогда не был замечен в дармовой раздаче своих активов), С.Тигипко в январе 2006 г. никак не мог получить за свою группу больше $140 млн – со всеми возможными бонусами.

Тем не менее, всего через год он продает их уже в 6(!) раз дороже. При этом активы крупнейшего в группе С.Тигипко ТАС-Коммерцбанка на момент продажи составили 5,829 млрд грн. против 1,965 млрд грн. в январе 2006 г.

Т.е. прирост активов в 2,5 раза позволил получить рост продажной стоимости в 6 раз. Хотя по размеру активов относительно других украинских банков группа ТАС в июле 2007 г. так и осталась на сопоставимых местах: Коммерцбанк стал 18, Инвестбанк – 32, Бизнесбанк – 118.

Среди наиболее ярких спекулятивных сделок можно вспомнить, как владелец группы EastOne Виктор Пинчук получил $2,2 млрд от итальянской UniCredit Group за Укрсоцбанк, а экс-мэр Киева Леонид Черновецкий - $750 млн за итальянской группе Intesa Sanpaolo за Правэксбанк.

Другое дело, что никто особо не интересовался надежностью платежей по выданным займам. Причем не интересовались не только в украинских банках, но и в западных. Об этом свидетельствует хотя бы кризис ипотечного кредитования жилья в США в 2006-2007 гг.

А в Украине тогда никаких ограничений на валютные операции не было и в помине, потому доллары и евро пользовались большой популярностью даже для внутренних расчетов.

Например, при покупке/продаже жилья. Степень долларизации экономики достигла угрожающих значений, однако на это никак не реагировал прежде всего НБУ.

Образно говоря, он спокойно наблюдал, как под финансовую стабильность страны закладывается мощнейшая бомба. Рано или поздно она должна была взорваться.

И это произошло в 2008 г. О том, как далее развивались события, всем хорошо известно: большинство заемщиков оказались неспособны платить по валютным кредитам в условиях обвала курса сначала до 8 грн./$, потом и до нынешних 24 грн./$.

Кредитный портфель, еще недавно предмет гордости банковских управляющих, внезапно превратился в балласт, тянущий финучреждения на дно.

Т.е. в пучину банкротства. Это одна из главных проблем украинской БС, в т.ч. Приватбанка, у которого один из самых больших портфелей ипотечных кредитов в валюте.

Одновременно у самого Приватбанка есть долг в размере $350 млн перед зарубежными инвесторами. Это облигации на $200 млн с погашением в сентябре 2015 г., т.е. совсем скоро.

Еще есть выпуск на $150 млн с погашением в феврале 2016 г. Именно по этим обязательствам, по мнению Fitch, Приватбанк не может рассчитаться и будет вынужден объявить дефолт.

Сам банк решил договориться об отсрочке платежей по данным облигационным займам на 3 и 5 лет соответственно.

Предложения были направлены комитету кредиторов в конце июня, но, как стало известно 14 июля, те согласились на реструктуризацию только по 3-летнему займу на $200 млн.

По второму займу вопрос дефолта опять станет актуальным после новогодних праздников. Но необходимую им передышку И.Коломойский и Г.Боголюбов, конечно же, получили.

Ощадбанку также удалось договориться о реструктуризации долгов перед зарубежными кредиторами на $1,3 млрд по облигационным займам и субординированному долгу.

Это произошло еще в середине июня и, казалось бы, вопрос с дефолтом "Ощада" снят с повестки дня. Тем не менее, банк является государственным.

Поэтому на него больше всего влияют кредитные рейтинги Украины как государства. А они сейчас на преддефолтном уровне.

Поэтому в случае с "Ощадом" понижение оценки платежеспособности связано не только с положением дел в самом банке, но и в целом с ситуацией в украинских госфинансах.

Это отражается и в комментарии Fitch, которое указывает, что Ощадбанк и Приватбанк продолжают обслуживать свои другие обязательства, включая выдачу депозитов клиентам.

Также аналитики агентства отмечают, что платежеспособность этих финучреждений в гривне существенно не изменилась, если сравнивать с другими украинскими банками и компаниями, размещавшими выпуски облигаций.

Становление украинской банковской системы после развала СССР вкратце можно описать диалогом из известного фильма про те развеселые годы: "- А давай, брат, фирму откроем? - А что делать-то будем? - Бизнес будем делать!".

Это во многом объясняет происходящие сейчас процессы. Открыть свой банк, профинансировать через него сделку по поставке, к примеру, металла или угля: взять от клиента предоплату, под видом выдачи кредитов перегнать полученные деньги на счета фирм, принадлежащих владельцам банка – и не поставить товар.

Так делался стартовый капитал. В авторитетных бизнес-кругах это считалось в порядке вещей. Отсюда появлялись первые украинские миллионеры, впоследствии ставшие мультимиллионерами и даже миллиардерами.

Их состояние приумножилось, но методы ведения бизнеса в большинстве случаев остались прежними.

Собрать деньги у клиентов - компаний и граждан, прокредитовать за их счет собственный бизнес через фирмы-"прокладки", а то и просто перекачать полученный ресурс по цепочке на счета в оффшорах – вот как это выглядело уже в 2000-х гг.

После кризиса 2008 г., когда клиенты побежали забирать депозиты, появилась еще одна разновидность мошенничества. Для этого требовалось сначала получить кредит рефинансирования у НБУ под расчеты с вкладчиками.

А далее все тоже самое: кредиты аффилированным структурам, которые путем фиктивных взаиморасчетов выводят деньги на зарубежные счета, напрямую не связанные с владельцами банков.

Причем речь идет о внушительных суммах, исчисляемых сотнями миллионов и даже в отдельных случаях миллиардами гривен.

Так лопались Надра-банк, Родовид-банк, Укргазбанк, Укрпромбанк, Кредитпромбанк – большинство крупных банков в первую волну легли именно из-за финансовых махинаций, которые крутили владельцы банков и члены правления.

Ничего не поменялось и теперь, при В.Гонтаревой. В частности, заместитель главы комитета Верховной Рады по противодействию коррупции Егор Соболев в марте т.г. утверждал, что Приватбанк, получивший в 2014 г. рекордную сумму от Нацбанка под видом рефинансирования, вывел на заграничные счета около $1,8 млрд в виде кредитов фирмам, связанным с И.Коломойским и А.Боголюбовым, совладельцами группы "Приват".

Впрочем, данный факт почему-то не заинтересовал Генеральную прокуратуру Украины, которая отказалась возбуждать уголовное дело по обращению Е.Соболева.

О том, что у Приватбанка не все так просто с направлениями денежных потоков, свидетельствует и его собственная отчетность.

По ее данным, как писали в апреле т.г. украинские СМИ, из 105,5 млрд грн. общего корпоративного портфеля 102,6 млрд грн. пришлось на Днепропетровскую обл.

Т.е. 97,5% всех кредитов юрлицам было выдано в базовом регионе – несмотря на то, что Приватбанк имеет самую разветвленную сеть отделений и филиалов, сравниться с которой может разве что Ощадбанк.

То же самое и по валютным кредитам для юрлиц: из общей суммы в $3,797 млрд было выдано $1,213 млрд зарегистрированным на Кипре оффшорам.

Там же, кстати, зарегистрированы фирмы, которые являются формальными владельцами Приватбанка. Т.е. речь идет о выводе банковского капитала за границу.

Остальные $2,55 млрд снова-таки пришлись на Днепропетровскую обл. – что выглядит как кредитование своего бизнеса за счет привлеченных средств.

Таким образом, ситуация с финансами в крупнейшем по размеру активов украинском банке смотрится, мягко говоря, как не совсем однозначная.

Тем самым давая вкладчикам повод для невеселых размышлений на тему: не повторит ли он судьбу Надра-банка, Родовид-банка и проч.?

Работу государственного Ощадбанка при наличии воображения тоже можно сравнить с финансовым пылесосом, выкачивающим деньги из системы госфинансов в карманы заинтересованных лиц.

Но только выглядит это не столь примитивно, как в случае с обычным частным банком какого-нибудь типичного украинского бизнесмена-братка, тупо гонящего бабло в оффшоры – при полном, кстати, попустительстве НБУ.

Таких вольностей госбанк, конечно же, не может себе позволить. И в отношении операций с клиентами его деятельность гораздо более зарегламентирована.

Т.е. простора для криминального финансового "творчества" в самом банке нет вообще, если брать по большому счету. Но это не означает, что возможности отсутствуют – когда речь идет о людях, занимающих высшие должности в правительстве и руководстве страны.

К примеру, ранее "Ощад" много лет в принудительном порядке заставляли кредитовать крупные госкорпорации: НАК "Нефтегаз Украины", НАЭК "Энергоатом", "Укрзализницу", "Укравтодор" и т.д.

Казалось бы, что же здесь криминального: госбанк кредитует госкорпорации, помогает им обеспечивать развитие и операционную деятельность, при этом ведет собственный бизнес?

Но во-первых, деньги из госкорпораций, в том числе и кредитные, в украинских условиях воруются через завышение стоимости приобретаемых товаров, работ и услуг.

Из-за этого большинство госкорпораций уже давно по сути являются банкротами, т.е. не в состоянии возвращать долги. Наиболее яркий пример – "Нефтегаз", который формально остается на плаву благодаря работе печатного станка НБУ.

Речь идет о постоянном увеличении уставного фонда "Нефтегаза" за счет выпуска целевых облигаций министерством финансов Украины. Эти облигации "Нефтегаз" по номиналу продает Нацбанку, получая взамен соответствующую сумму денег.

А они уже идут на оплату импорта газа и прочие цели. Если в 2009 г. уставной фонд (УФ) "Нефтегаза" был увеличен на 18,6 млрд грн., до 24,16 млрд грн., то в текущем году УФ крупнейшей украинской госкорпорации уже составлял 55,8 млрд грн.

И его еще больше раздуют, до 160,45 млрд грн. – согласно постановлению кабинета министров от 4 июня.

Такая эмиссия вызвана необходимостью покрыть дефицит бюджета "Нефтегаза", у которого запланированы доходы в размере 74,9 млрд грн. при затратах в 160 млрд грн.

А уж куда тратит деньги "Нефтегаз" – тема не просто для журналистской статьи.

И совершенно очевидно, что ни один банк не возьмется кредитовать компанию с такими показателями – точно также, как никто из соседей не станет давать деньги в долг заядлому картежнику.

Но "Ощад" вынужден это делать. Поскольку он является государственным и подчиняется указаниям из Минфина Украины и секретариата Кабмина.

Поэтому ситуация с его активами юрлиц ничуть не лучше, чем у проблемных частных банков.

В полном соответствии с названием известного фильма о Джеймсе Бонде перспективы у БС Украины все же имеются. Они связаны прежде всего с рядом изменений в законодательство, принятых под давлением Международного валютного фонда.

Это необходимость полного раскрытия информации о конечных владельцах банков, а также запрет на кредитование связанных структур.

Благодаря этому у НБУ появляется возможность лучше отслеживать операции банков на предмет возможного вывода средств, а у банкиров исчезает инструмент для хищений.

Кроме того, принятие 18 июня закона об усилении независимости Нацбанка дает основания прекратить бесконтрольную раздачу кредитов рефинансирования налево и направо.

Также вынесен за скобки вопрос о докапитализации частных банков за счет госбюджета – как это ранее было проделано в отношении Укргазбанка и ряда других финучреждений.

Теперь есть законодательные барьеры для вымывания таким образом средств из госбюджета. У БС появилась и психологическая стрессоустойчивость, которой не было ранее.

Все прекрасно помнят, как в 2008 г. после возникновения искусственных проблем в одном из крупнейших на тот момент Проминвестбанке граждане бросились в панике забирать вклады из всех банков.

Тем самым спровоцировав кризис невозврата депозитов. Теперь же, несмотря на то, что перестал выдавать клиентам деньги со счетов один из крупнейших Дельта-банк, граждане возвращают вклады из-под матрасов в банки.

Как отмечал "ОстроВ", начиная с апреля нынешнего года, впервые после Евромайдана, объем средств на гривневых депозитах физлиц растет, а не уменьшается.

Кроме того, радикальная чистка БС от карманных финучреждений, занятых не столько самим банковским бизнесом, сколько кассовым обслуживанием своих владельцев – таки произошла.

В 2014-2015 гг. 53 банка по решению НБУ признаны неплатежеспособными, в т.ч. в текущем году – 20. По 44 банкам уже принято решение о ликвидации.

О том, что число учреждений в украинской БС чрезмерно раздуто и она нуждается в их сокращении, эксперты говорили еще в 2008 г. Таким образом понадобилось 6 лет и доведение страны до дефолта (в условиях которого выполнение условий МВФ уже не подлежит обсуждению), чтобы санация наконец произошла.

По состоянию на середину июля в Украине работали 129 банков против 175 в 2008 г. Очевидно, что Приватбанку и "Ощаду" удастся без проблем сохранить среди них лидирующие позиции.

Как отмечают аналитики не только Fitch Ratings, но и другого ведущего международного рейтингового агентства Standard&Poor's, сам по себе возможный дефолт системообразующих украинских банков не скажется на их способности выдавать депозиты вкладчикам.

Поэтому вопрос только в том, будет ли их дальнейшая деятельность, как и всей БС, строиться на иных принципах, чем в докризисный период.

Виталий Крымов, специально для "ОстроВ"

Присоединяйтесь к "ОстроВу" в Facebook, ВКонтакте, Twitter, чтобы быть в курсе последних новостей.