Шахта «Миусская» (она же шахта №27) в Снежном прекратила работу в начале 2000-х. В то время шахты ликвидировали с особенным усердием, и «Миусская» стала всего лишь очередным предприятием в длинном скорбном списке тех, кому подписали приговор. Ее закрытия не заметил почти никто, кроме жителей города, много лет рубивших уголь в ее штольнях. В дни, когда лихорадило всю страну, их трагедия была будничной и неинтересной. Сначала на шахте долго не платили деньги. Уже тогда многие стали понимать, что ничего хорошего донецкую угольную провинцию впереди не ждет, и потихоньку подыскивали варианты трудоустройства подальше от Снежного. Те, кто выдержал многолетнее испытание долгами и бедностью, предстали перед закономерным финалом – ликвидацией «Миусской». Когда работать стало совсем негде, бывшие работники угольной отрасли разъехались из поселка, бросив свои жилища, чтобы больше никогда не вернуться. Впрочем, в отличие от большинства аналогичных поселений, поселок шахты «Миусской» не опустел. Покинутые шахтерами дома стали с удовольствием заселять цыгане, которых никогда особенно не интересовали ни прописка, ни документы, ни бытовое благоустройство. Так бывший горняцкий поселок постепенно стал цыганским. Кроме ромов в его гниющих бараках теперь живут только пенсионеры да безработные, которые коротают время за самогоном местного производства. Прогулка по весенним улицам поселка дарит незабываемые эмоции. Из-за цыганских детишек, играющих на развалинах шахтерских домов, эта окраина Снежного напоминает послевоенную балканскую республику. Разгромленные здания обрастают деревьями и кустами. Бывший магазин выглядит так, будто в него попала ракета «Оркан». Одна из брошенных двухэтажек обнесена забором – теперь там принимают металлолом. Во двор периодически заезжают «Камазы» с прицепами. По поселку тарахтят цыганские брички, груженые обрезками труб, арматурой и ржавыми кроватными сетками. Удивляет, что все это добро не кончается в шахтерских городах уже лет 20, не смотря на то, что охота за черным металлом в Донбассе давно превратилась в разновидность народного промысла. Индустриальная специфика региона наложила свой техногенный отпечаток и на местных ромов, которые зачастую занимаются здесь добычей металла и стройматериалов из старых конструкций вместо традиционных для этого народа занятий. В этом они мало отличаются от славянских аборигенов Снежного, которые со времени закрытия большинства промышленных предприятий в городе, в основном, занимаются тем же самым. Думается, для украинских исследователей цыганского быта пример поселка шахты «Миусская» оказался бы весьма интересным. Ромы – достаточно закрытый народ, и на контакт идут неохотно. От фотокамеры почему-то стараются спрятаться. Как будто кому-то может придти в голову выселять их из этих гиблых, несчастных мест, которые власть давно предпочитает не замечать. Пообщаться с забредшим в поселок журналистом согласился только колоритный цыганский старик, да и тот жаловался на разруху и неустроенность, как какой-нибудь отставной парторг. «- Кому что надо – пришли, поломали, увезли. Говорят: это мое, мое. А кто его знает – его или не его? Документы же не спросишь…» Украинское население этой окраины Снежного с цыганами не конфликтует, и вообще отзывается о ромах достаточно благожелательно. Мужики, распивавшие без закуски самогон, сидя на бревне у дороги, рассказали, что цыгане в поселке не воруют, и претензий к ним нет. Впрочем, «воровство» - понятие в этих местах специфическое. Стянуть то, что плохо лежит, никогда не считалось преступлением у местных. По этой причине в Донбассе без зазрения совести добывают уголь в копанках, разбирают брошенные дома и цеха умерших производств, вырезают металл в старых штольнях. Тяжким грехом считается только воровство друг у друга. Оставшееся мужское население горняцкого поселка являет собой горькое зрелище. Кучка веселых, нестарых еще мужичков пьет с самого утра. На работу никому не нужно. Дырки в окрестностях не работают, а больше пойти малоквалифицированному работяге некуда. Впрочем, ребята не унывают и с удовольствием рассказывают о своих несчастьях. «- Фотографируй, как мы живем. Кусок хлеба, бутылка воды и самогон. Воды в квартирах – голяк. Ноль. А счета приходят. За что? Набираем только из крана во дворе, тягаем домой ведрами. Идет один раз в сутки, по графику. Сегодня уже была, теперь пойдет только завтра вечером. Пойди сфотографируй этот кран и покажи Януковичу.» - с жаром рассказывают жители поселка. В компании из пяти человек двое – пенсионеры. Имея за плечами подземный стаж, ушли на покой в пятьдесят лет. Есть и молодые. Эти перебиваются без всякой пенсии нерегулярными заработками. «- Молодежи тут нет. Вот мы и есть все, кто остался. А так – только цыгане. Посмотри вокруг, нигде ни окон, ничего. Одна только «приемка» работает из-за цыган. Они металл сдают». Впрочем, работает не только «металлоприемка», но и так называемая «площадка» на территории закрытой шахты. Угольный склад-пересев. В прошлом году часть территории шахты «Миусская» была отдана решением горсовета в аренду ООО «Северное», которое с тех пор и осуществляет там свою деятельность. Во время моего визита в поселок там как раз загружался углем железнодорожный состав. По рассказам местных жителей, угля в недрах «Миусской» еще достаточно. Не исключено, что его и добывает загадочное ООО. Шахта официально еще находится в стадии ликвидации. Это значит, выработки не затоплены и в любой момент готовы к возобновлению добычи. По словам сведущих людей, на таких вечно ликвидируемых рудниках нелегальная добыча процветает в промышленных масштабах. В первую очередь вспоминают шахту «Северную» в соседнем поселке, где под руководством администрации якобы ежесуточно поднимают на-гора несколько десятков тонн, а часть выработок странным образом вот уже 10 лет эксплуатирует «мутное» ООО «Витрен», многократно уличенное в различных нарушениях. Быть может, однажды шахта «Миусская» еще воскреснет в частных руках, как уже ожили в городе закрытые в период реструктуризации шахты «Ремовская» (ныне ООО «Тера»), «Восход» (ООО «Юнион») и та же «Северная» (ООО «Витрен»). Угольные бизнесмены умеют делать угледобычу более рентабельной, чем государство, которое шахты закрывало. Вот только к жизни поселок «Миусской» едва ли вернется – слишком далеко зашел процесс развала инфраструктуры. Пустых бараков еще много, но едва ли в них захочет жить кто-то, кроме нетребовательных цыганских семейств. Для предпринимателя лучший выход - привозить рабочих микроавтобусом из мест не столь обреченных. К слову, в прошлом году в Снежном отмечали 80-летний юбилей неработающей шахты «Миусская». Организатором праздника стала местная ячейка КПУ. Правда, концерт проходил не в пришахтном поселке, а чуть поодаль, в поселке Степная, где виды вокруг были чуть менее хмурые. Пока народ плясал под советские песни из колонок, цыгане тянули в «приемку» металлолом, а бывшие шахтеры пили самогон из пластиковых бутылок. Станислав Кметь, «ОстроВ» Присоединяйтесь к "ОстроВу" в Facebook, ВКонтакте, Twitter, чтобы быть в курсе последних новостей.
